Другой(яростно, почти задыхаясь, грызет кусок вязанья). Меня зовут д-р X., я университетский профессор. Без удивления и замешательства читаю я здесь беспримерную историю своего успеха. Правда, у меня имеется несколько критических замечаний. Сельское хозяйство сегодня представляет собой моторизированную индустрию продуктов питания, в сущности, точно такую же, как производство трупов в газовых камерах, такую же, как блокада и истощение земли, как производство водородных бомб.
Другой(занимаясь тем же). Такую же, как перенасыщение морей удобрениями и отравление рек, господин профессор X.? (У него припадок удушья, он пытается говорить дальше, но не может, и обессиленно кивает следующему, чтобы тот продолжал за него).
Другой(спокойно занавешивая вязаньем ландшафт). Именно те, что мыслят в верном направлении, могут — причем так, чтобы другие этого не замечали — точнее, могли стремиться только к одному — к умиранию и смерти. Я бы ничуть не удивился, если бы они всю жизнь прилагали усилия только к этому и ни к чему другому. И если бы им пришлось для того выгонять из горящих домов других, таких, кто бушевал бы столь же яростно, как само пламя. Причем выгонять еще до того, как беглецы, еще лежавшие в своих постелях, успеют завязать шнурки на ботинках. Горе спасающимся, в белый свет пускающимся!
А сейчас, господа, начнем делать мертвецов из вас! Начнем делать гвозди из ваших мертвых голов! Эта доска уже обита ногтями, выдернутыми из ваших трупов. После взрыва одна женщина увидела луч света в лесу. Осмотр места показал, что речь может идти о фарах автомобиля или ручном фонарике.
Он вытаскивает вязаную колбасу. Мясник занавешивает свисающие с потолка колбасы вязаньем.
Покупательница(разрывает свой вязаный пакет, вытаскивает что-то из него, сует в рот и жует). Вдвоем плывут мертвецы, плывут себе вдвоем, обтекаемые вином. В вине, которое они пролили на тебя, плывут мертвецы вдвоем. Из волос плетут себе маты и на них спят друг с другом ребята. Брось свою кость еще раз и нырни обоим в глаз.
Следующие фразы произносятся сначала нормально, а потом так же, как и раньше, тремя актерами. Один стоит, чуть выдвинувшись вперед, другие слева и справа от него. Один начинает фразу с начала, другой с конца. Просьба декламировать так, чтобы в произносимом не было смысла.
В нацистских концлагерях и в русских лагерях для военнопленных, судя по свидетельствам выживших, узники страдали до ужаса одинаково. Когда я попал в плен 28 июня 1944 года — кстати, в тот же самый день, что и нобелевский лауреат Конрад Лоренц>{6} — мне пришлось быть свидетелем того, как в лагере Тамбов из семи тысяч пленных более двух тысяч умерли от голода или стали жертвами эпидемии. Так имело ли смысл нацистам создавать себе сложности, сжигая евреев в газовых камерах, когда так легко было покончить с ними другими, более простыми способами! Благодарю вас, господин Палкер, что вы не предали это обстоятельство забвению!
Одна покупательница запуталась в нитках для вязанья; она выдергивает нитки и впадает во все большую панику. Изображающая пасхального зайца актриса, с ног до головы одетая в розовое вязанье, грациозно помогает отчаянно размахивающей руками покупательнице освободиться из нитяного плена.
Женщина-кролик(в игривой позе). Дорогие почившие! Мы можем рассматривать тему смерти не иначе, как только извне. Ее внутренняя сторона остается для нас закрытой, как гроб. С помощью мышления осознание смерти в ее истинном значении опытным путем недостижимо в принципе. Ибо как только мы познаем ее на собственном опыте, она тут же исчезает — вместе с нами. (Прикрыв глаза рукой, с преувеличенным испугом оглядывается вокруг, утрированно, как в немом кино, ужасается.) Отсутствие отпуска можно бы счесть шуткой, если бы потом была возможность об этом рассказать. Умерший не может осознать, что с ним произошло. Смерть — это в полном смысле бессмыслица. Бессмыслица чистейшей воды.
Мясник. И ни звука вокруг, снова. Веко никому не встает на пути, ресницы не подсчитывают, кто вошел в глаз. Вбирай в себя образы! Два вместо одного. Иди к окулисту! Да, текучая слеза лишь затемняет глаза, линза зорче, она соберет образы и — обман так обман! — доставит тебе их прямо в карман!
