— Я пришлю машину на случай, если вам понадобится съездить в косметический кабинет или парикмахерскую, шофер знает лучшие салоны города. Хотя, на мой взгляд, ваша красота в этом не нуждается.
Он проводил ее в роскошные Никины апартаменты и, уже попрощавшись, вдруг спохватился:
— Совсем забыл! Я прошу вас принять от меня подарок. Вам, кажется, понравились эти безделушки в день приезда.
Он протянул Вике плоскую коробочку. Она удивленно раскрыла ее и ахнула. Вика ничего не понимала в драгоценностях, но то, что лежало на вишневом бархате, несомненно стоило огромных денег.
— Как красиво! — Она полюбовалась игрой камней, с сожалением закрыла коробочку и протянула ее Рею. — Но я не могу принять ваш подарок, это слишком дорого.
— Вики, я прошу вас, не огорчайте меня! Я видел, как вы смотрели на эти вещицы там, в вестибюле. Для меня нет ничего приятнее, чем доставить вам радость. Возьмите, если я хоть что-нибудь для вас значу.
«Я забылась, — печально спохватилась Вика. — Это Нике понравились драгоценности. И она, наверное, хотела бы их иметь. Рей дарит их ей, своей невесте. Я не имею права отказываться, я ведь всего лишь дублерша».
— Хорошо, я возьму. Спасибо, Рей.
Еще долго в тот день Рей, отвлекаясь от дел, ломал голову над новой загадкой. Почему Виктория так огорчилась, принимая от него драгоценности?
Ника, едва дождавшись, пока Рей уйдет, влетела в гостиную и схватила со стола коробочку, равнодушно отложенную Викой.
— Ну, Тошка, ты даешь! Еще немного — и я бы при Рее выскочила. Да мне же этот гарнитур позарез нужен! А тут ты со своей щепетильностью. Пойми ты: Рей — миллионер, у его папаши банки по всей стране, а городишко этот вообще ему принадлежит со всеми потрохами, в том числе и этот отель. Он сам мне рассказывал. Папаша скоро в столицу уезжает — у него там контора, а здесь все сынуле оставляет. Так что Рейчику твоему бриллиантовый гарнитур купить — все равно что тебе — жетон на метро.
— Ника! Мне не нравится, что ты так говоришь о нем. Так цинично, извини… Разве ты только из-за денег? Тебе Рей не нравится?
— Нравится, нравится, успокойся. — Еще не хватало, чтобы сестра подумала, что она собой жертвует. — Просто из-за гарнитура разволновалась. Понимаешь, я сегодня должна быть такой! Чтобы и папа-магнат, и все прочие поняли — лучшей жены Рею не найти. Чтобы никаких сложностей не было, понимаешь?
— Ты… ты сегодня дашь согласие стать его женой?
— Еще не знаю, сестренка. Там посмотрим. А сейчас — извини, начну готовиться.
Ника, воспользовавшись машиной, отправилась в самый дорогой салон и прошла через все процедуры: ванны, массажи, прическа, макияж, маникюр, педикюр…
Когда Рей, безупречно элегантный, в седьмом часу заехал за виновницей торжества на черном «кадиллаке» и увидел ее во всем блеске, он на секунду задохнулся.
Ее кожа светилась, огромные глаза сияли, платье сверкало. От этой красоты болели глаза и… сердце. Девушка снова была другой.
Джон Гилфорд, которому Рей сообщил по факсу о намерении устроить прием по поводу представления своей невесты («очередной невесты», — фыркнул старик), прилетел немедленно. Хотя Рей заверил его, что Виктория умна, красива и образованна, Джон был неприятно поражен «сюрпризом». О действительных обстоятельствах их знакомства Рей, разумеется, умолчал, сказав, что девушка — коллега Тима, тот их и познакомил. Джон настоял, чтобы эта «вечеринка», как он пренебрежительно отозвался о предстоящем приеме, проходила у него на вилле.
Было еще светло, когда широкие ворота виллы распахнулись в ожидании гостей. Но плотные портьеры в комнатах были опущены, а люстры зажжены. Воздух освежали кондиционеры, и они были гораздо эффективнее, чем открытые окна, жара еще только начинала спадать. Потом, когда станет прохладнее, гости смогут перейти в сад. Там, на широкой лужайке, в тени декоративных деревьев тоже были сервированы столы. Прямо на деревьях висели большие фонари, и гирлянды разноцветных фонариков тянулись через весь сад. Как только стемнеет, дом и лужайка будут ярко освещены, а в аллеях и беседках засветятся притушенные цветные огни, создавая интимную и таинственную атмосферу. Тогда же включится подсветка, искусно размещенная вокруг цветочных клумб, и гости смогут в ночи любоваться благоухающими розами всех цветов и оттенков. Их аромат насыщал воздух вокруг виллы, споря с ароматами тонких, пряных, сладких, терпких, горьковатых, бесконечно разнообразных восхитительных духов лучших фирм мира. Кто-то сказал: «Одежда делает женщину». О да! Особенно если она — от знаменитых кутюрье и ее дополняют такие вот духи, а также макияж и прически от лучших калифорнийских визажистов… Все женщины, прибывавшие в тот вечер на виллу Джона Гилфорда, были красавицами, независимо от возраста и внешности, дарованной им Богом.
