Послушник и школяр, наставник и магистр. Средневековая педагогика в лицах и текстах - страница 91

Шрифт
Интервал

стр.

покорил полсвета,
или бесприютный сын университета?
Ну, так вот вам мой ответ,
дорогие дети:
по законам естества
надо жить на свете,
плоть и дух не изнурять,
сидя на диете,
чтобы к немощной тоске
не попасться в сети.
Кто, скажите, в кабаках
нынче верховодит,
веселится, но притом
с книгой дружбу водит
и, в согласье с естеством,
зря не колобродит?
Значит, рыцаря студент
явно превосходит!"
Убедили наших дев
эти аргументы,
Раздались со всех сторон
тут аплодисменты,
Стяги пестрые взвились,
запестрели ленты,
Так пускай во все века
славятся студенты![140]

ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ

1. Что есть поэзия вагантов — отрицание или воспевание учения?

2. Что скрепляло студенческое братство? Каковы принципы отношения к образованию у поэтов-вагантов?

3. Сравните эти стихотворения и предыдущие документы об университетах и постарайтесь сформулировать, кого же все-таки готовили университеты?

4. В чем причина появления поэзии вагантов? Попытайтесь определить ей место среди жанров средневековой литературы.

СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ПЕДАГОГИЧЕСКИЕ ИДЕАЛЫ: ЧЕЛОВЕК И ЕГО ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ

СРЕДНЕВЕКОВОЕ ВАЛЛИЙСКОЕ СКАЗАНИЕ О ДЕТСТВЕ

"Мабиногион" — такое название присвоила сборнику валлийских волшебных легенд, записанных в XI–XII вв., их первая издательница и переводчица на английский язык леди Шарлотта Гест. Это множественное число от валлийского Mabinogi ("Повесть о детстве" или "О юности"), как именуются первые четыре сказания сборника.

В целом сборник, представляющий собой ядро средневековой литературы Уэльса, весьма неоднороден как по характеру включенных в него текстов, так и по времени их письменной фиксации. Его основной корпус — одиннадцать легенд — дошел до наших дней в составе двух рукописных сводов: "Белой книги Риддекха" (ок. 1325) и "Красной книги Хергеста" (ок. 1400). Видимо, оба они заимствовали текст из общего, более раннего источника, который был записан в конце XI в. Однако сюжеты и образы «Мабиногион» восходят к несравненно более древним временам, когда скотоводческие племена кельтов в авангарде великого индоевропейского переселения народов дошли до западных пределов Европы и принесли туда свою культуру, одновременно глубоко оригинальную и находящую множество параллелей в разных уголках необъятного индоевропейского мира.

Но если в других областях исторический процесс уничтожил архаичные общественные формы, то на окраине европейского континента, в Ирландии и Уэльсе, они просуществовали до сравнительно поздних времен и отразились в письменной традиции. Христианство, придя на британские острова, не столь враждебно, как в других местах, относилось к языческой мифологии и культуре, поэтому многие предания, записанные монахами и хронистами, сохраняют следы дохристианских верований. Прежние языческие боги становятся в них святыми, или древними королями, или могучими чародеями. Чародейством полны исландские и валлийские сказания, и именно они питали фантазией многочисленные литературные произведения от рыцарских романов о короле Артуре и рыцарях Круглого стола до сказочных эпопей Дж. Толкина. Многие памятники сочетают незаурядную отточенность литературной формы с варварским колоритом, открывающим, по выражению историков, "окно в железный век" Европы. Именно таковы первые легенды сборника, так называемые "Четыре ветви мабиноги", где перед нами предстает кельтское клановое общество, пронизанное родовыми связями и пережитками язычества. Впоследствии, после завоевания Британии франко-нормандцами, сюжеты валлийских сказаний проникли на континент и вернулись обратно в Уэльс — сначала в форме легенд о короле Артуре и его могучем королевстве, впервые обобщенных в знаменитой "Истории бритов" Гальфрида из Монмута (XII в.), затем в форме классического царского романа, явный отпечаток которого носят последние истории «Мабиногион», созданные под влиянием проникавших в Уэльс извне феодальных отношений.

В пестрой гамме мифов, легенд и обычаев, представленных в сюжетах сборника, немалое место уделяется воспитанию (ведь первоначально "повести о юности" подразумевали и описание воспитания в героях соответствующих идеальных черт). Отрывок, повествующий о воспитании Передура — "идеального рыцаря" двора Артура, уже не так насыщен чудесами и полон реалий феодального общества. Кельтский колорит здесь ослаблен и выражен в основном в деталях, сюжет более схематичен, язык обеднен. Но и эта повесть представляет интерес как свидетельство столкновения двух разных миров — мира кельтского родового общества и мира европейского феодализма. Второй из них, уничтожив первый и третируя его как «варварский», в то же время воспринял и впитал немало из его своеобразного наследия.


стр.

Похожие книги