Канарак медленно перевел взгляд, вгляделся в темноту и совсем рядом увидел водную гладь реки.
– Если ты думаешь, что самое скверное позади, ты очень ошибаешься. Представь себе, каково тебе придется с парализованными руками и ногами. Секунд десять-пятнадцать продержишься, а что будет потом?
Канарак вспомнил последние минуты Жана Пакара. Надо было во что бы то ни стало выбить из частного детектива информацию, и он ни перед чем не остановился. Теперь настал его черед раскалываться. Как и у Пакара, у него нет выбора.
– Я… работал… по контракту, – просипел он.
Осборну показалось, что он ослышался. Или Канарак решил его подурачить? Он с силой рванул убийцу за волосы, тот вскрикнул и чуть не задохнулся. Крик перешел в хриплый стон.
– Ну-ка, еще разок, – сказал Осборн.
– Мне заплатили… Я сделал это за деньги, – выдохнул Канарак. Горло пересохло так, что, казалось, вот-вот воспламенится.
– Заплатили? – ошеломленно повторил Пол. Уж такого ответа он никак не ожидал. Все эти годы он думал, что на отца напал какой-то псих, маньяк. Ведь мотива убийства быть не могло – так считала и полиция. Этот тип, видно, ненавидел кого-нибудь из членов собственной семьи и выплеснул накопившуюся злобу на первого встречного. Осборну-старшему просто не повезло.
И вот трагедия предстает совсем в ином свете. Но где же логика? Отец был обычным инженером-конструктором. Тихий, незаметный человек. Никогда не брал деньги в долг, даже голос ни на кого не повышал. Разве такие люди становятся мишенью заказного убийцы? Нет, Канарак врет.
– Говори правду, сукин ты сын!
В ярости Пол выволок убийцу из машины за волосы. Канарак взвыл, чувствуя, как крик раздирает ему горло и легкие. Пол затащил свою жертву в воду, окунул с головой, секунд десять подержал так и снова вытащил.
– Говори правду, сволочь!
Канарак кашлял и задыхался. Почему Осборн не верит? Лучше убил бы, только как-нибудь по-людски, а не так.
– Я… – захрипел он, – …убил троих… Кроме твоего отца… В Вайоминге, в Нью-Джерси, в Калифорнии… Один и тот же заказчик… Потом его люди хотели убрать меня…
– Что за заказчик? Чушь какая-то!
– Ты все равно не поверишь…
Канарак выплюнул речную воду.
Сена несла мимо свои воды, лил дождь, на землю спустилась тьма. Осборн схватил Канарака за воротник и сунул ему под нос иглу.
– А ты все-таки попробуй, скажи.
Канарак помотал головой.
– Говори! – заорал Осборн и снова окунул убийцу с головой. Потом рванул рукав его комбинезона и приставил шприц к плечу.
– Правду, – потребовал он.
– Нет, не надо! – взмолился Канарак. – Ради Бога!
Осборн ослабил хватку. По глазам убийцы он понял – тот не врет, не может врать в таких обстоятельствах.
– Назови имя. Кто дал тебе заказ, от кого ты получил задание?
– Шолл. Эрвин Шолл.
Канарак вспомнил лицо Шолла. Это был высокий мужчина атлетического сложения. Мерримэна порекомендовал ему один отставной полковник, знавший Альберта по армии. Это было в 1966 году. Альберт приехал в поместье на Лонг-Айленде, познакомился с хозяином. Тот вышел к нему в теннисном костюме. Был очень вежлив. Договор скрепили рукопожатием. За каждое убийство по двадцать пять тысяч наличными: половину вперед, после отчета – остальные пятьдесят процентов.
Выполнив работу, Альберт вновь приехал на Лонг-Айленд. Шолл сполна расплатился, очень благодарил, проводил до порога. А через несколько минут на шоссе машину Мерримэна прижали к обочине. Из лимузина выскочили двое с автоматами, но Мерримэн уложил обоих из револьвера. В последующие дни на него нападали еще трижды: сначала дома, потом в ресторане, потом на улице. Всякий раз Мерримэн чудом уходил от верной смерти, но долго так продолжаться не могло: люди Шолла очень точно знали, где и когда он будет находиться. Тогда Мерримэн с помощью Агнес нашел выход. Он убил своего напарника, сжег тело в автомобиле, чтобы помешать опознанию, подбросил в салон свои документы. И исчез, испарился.
– Что еще за Эрвин Шолл? – допытывался Осборн, держа Канарака за шиворот.
– Жил на Лонг-Айленде, большое поместье возле Уэстхэмптон-Бич.
– Сволочь ты поганая…
На глазах у Осборна выступили слезы. Оказывается, отца убил вовсе не кровожадный псих, а профессиональный киллер, за деньги. Факт убийства утратил личностный оттенок. Эмоции были ни при чем – обычная деловая операция:
