Каким глупым теперь это казалось…
Автомобиль медленно пробирался по направлению к набережной Виктории. Они миновали вторую штаб-квартиру Женского социально-политического союза на Стрэнде, где Урсула исправно работала один день в неделю. Вместе с Уинифред они часами стояли за шатким столиком, без устали раздавая листовки. Воспоминание заставило Урсулу улыбнуться, а потом девушка вспомнила лицо подруги, каким она видела его в последний раз, — скорбное и бледное на фоне мрака. В ее сознании возник образ лорда Розема, и она попыталась избавиться от этого как можно быстрее.
Урсула познакомилась с лордом Оливером Роземом на одном из вечеров у миссис Помфри-Смит. Тогда ей было всего восемнадцать, и Урсулу сразу поразило его безразличие по отношению к ней. Явно его пригласили не в качестве потенциального жениха. Она, разумеется, слышала об этом человеке — отец то и дело упоминал о своем молодом юрисконсульте (особенно когда речь заходила о профсоюзах, а в те дин это случалось все чаще и чаще). Но до сих пор тем не менее редкие визиты лорда Розема в особняк Марлоу в Белгрейвии[1] проходили так: его поспешно проводили в отцовский кабинет или в библиотеку, Урсула торопливо сбегала вниз, чтобы взглянуть на гостя, но по большей части успевала заметить лишь спину высокого темноволосого мужчины в тот момент, когда за ним закрывалась дверь.
Вышеупомянутый вечер был оформлен «в индийском стиле». Миссис Эдора Помфри-Смит (для близких друзей — Долли) особенно любила «тематические вечера». Еще она увлекалась трансцендентальной философией и общением с духами. Однажды она предложила Урсуле принять участие в спиритическом сеансе и поговорить с покойной матерью. Мистер Марлоу пришел в ярость, так что речь об этом больше никогда не заходила. Тематические же вечеринки носили куда более непринужденный и менее экстравагантный характер. Прислуга была наряжена в подобающие костюмы (лакеи надели тюрбаны, служанки прикололи к чепчикам оранжевые цветы); гостям также было предложено одеться соответственно случаю. Для Урсулы это значило, что ей позволят появиться в шелковом темно-красном платье, с венком из искусственных цветов на волосах, собранных в высокую прическу.
— Урсула, милая, — лебезила перед ней миссис Помфри-Смит. — Я просто обязана кое с кем тебя познакомить. Подожди… поправь волосы… вот так. И, ради Бога, улыбайся. Ты проводишь слишком много времени, уткнувшись в книги, вот что я тебе скажу. Честное слово, у тебя уже начинают косить глаза! Прекрати хмуриться, подними подбородок — идем!
Урсула позволила миссис Помфри-Смит провести себя через всю комнату — к тому месту, где, разговаривая вполголоса с мистером Марлоу, стоял высокий мужчина, чуть за тридцать. Когда девушка приблизилась, ее отец положил руку на плечо собеседника и прервал разговор. Урсула привыкла видеть румянец смущения и робкие улыбки, когда ее представляли кому бы то ни было, поэтому холодный, оценивающий взгляд серо-голубых глаз ее обескуражил.
— Лорд Розем, это моя дочь Урсула.
Она взглянула на него без улыбки.
— Урсула, ты не раз слышала от меня имя лорда Розема. Теперь наконец можешь с ним познакомиться.
Лорд Розем слегка склонил голову:
— Для меня это большая честь.
Впрочем, его тон намекал скорее на обратное.
Урсула холодно улыбнулась:
— Мне всегда бывает интересно знакомство с папиными деловыми партнерами. Скажите, это вы помогли выкинуть на улицу тех несчастных забастовщиков? Сто человек. С семьями. Я слышала, большинство так и не сумели найти работу. Их жены выстраиваются в очередь у заводских ворот в Блэкборне, выпрашивая хлеба.
Мистер Марлоу вздохнул.
Лорд Розем ответил с легкой усмешкой:
— Я действительно помог вашему отцу уладить недавние проблемы с профсоюзом. И с гордостью могу сказать, что вопрос разрешен всецело в нашу пользу. Если бы мы пошли навстречу требованиям профсоюза, фабрику следовало бы закрыть как нерентабельную. И тогда, дорогая, на улице оказалось бы триста человек.
Сэмюэльс выключил мотор, остановив машину у ворот «Иннер темпл»[2], и этот звук немедленно вернул Урсулу к действительности. Она заметила Тома Камберленда — управляющего отцовскими судостроительными складами, желанного гостя на вечерах у миссис Помфри-Смит, — который шагал по направлению к Бувери-стрит, подняв воротник от ветра. Урсула со вздохом опустилась на сиденье. Том часто бегал по поручениям своего патрона, а она не хотела, чтобы ее заметили. Мысль о том, что придется объяснять ему свое присутствие здесь, была нестерпима. У прислуги и так уже было чересчур много пищи для сплетен.
