— Мы должны помочь Лиссе, — начала я его уговаривать, когда он не ответил на мою просьбу. — Время истекает. Пожалуйста, помоги нам.
Я готова была даже унизиться — если это то, чего ему хотелось.
По счастью, обошлось. Адриан сделал глубокий вдох и на мгновение закрыл глаза. Уверена, он жалел, что у него нет ничего покрепче сигарет. Наконец он кивнул.
— Поехали.
Мы оставили Соне ключи от второй машины; она провожала нас сияющим взглядом. Дмитрий, Майкл и я большую часть поездки занимались анализом собранных данных. Женщину, описанную Иэном, не по всем статьям можно было обвинить в убийстве.
Я сидела позади с Адрианом и Джил, наклонившись вперед и загибая пальцы.
— Мотив? Да. Возможность? Да. Расплата с Джо? Да. Доступ в апартаменты Татьяны… — Я нахмурилась, внезапно вспомнив, что подслушала благодаря Лиссе. — Да.
Дмитрий бросил на меня удивленный взгляд.
— Правда? Этого я не знал.
— Уверена, я понимаю, как она это сделала, — сказала я. — Однако анонимное письмо к Татьяне смысла не имеет. Как и утаивание того, что у Лиссы есть родственница… и попытка убить ее.
«И оклеветать меня».
— Может, мы имеем дело не с одним человеком, — предположил Дмитрий.
— Заговор? — испуганно спросила я.
Он покачал головой.
— Нет. Я имею в виду, что еще кто-то таил злобу на королеву, но не в той степени, чтобы убить ее. Два человека, два плана. Очень вероятно, что они даже не знали друг о друге. Мы перемешали факты.
Я замолчала, обдумывая его слова. Это имело смысл, и я не упустила тот нюанс, что, говоря «кто-то еще», он имел в виду Даниэллу. Мы были правы относительно причин, по которым она недолюбливала Татьяну, — обучение мороев умению сражаться, недостаточно жесткий возрастной закон, поощрение исследований стихии духа… Однако всего этого для убийства мало. Гневное письмо, взятка, данная ради безопасности сына? Леди Даниэлла скорее прибегла бы к этим методам, чем к убийству.
В наступившей тишине я услышала, как Джил и Адриан негромко переговариваются.
— Как мне себя вести? — спросила Джил.
Ответ прозвучал быстро и уверенно:
— Так, как будто ты имеешь право быть здесь. Не давай запугивать себя.
— А что Лисса обо мне думает?
Адриан ответил не сразу.
— Не имеет значения. Просто веди себя как я сказал.
Внутри у меня все свело. Он, беспутный, самодовольный и легкомысленный, дает ей искренний совет. Да, все это к нему относится, но сердце у него доброе. Сердце, которое я только что разбила. Я права — потенциал у него огромный. Адриан прекрасный человек, способный совершать замечательные поступки.
Оставалось надеяться, что я не отбросила его назад. По крайней мере, не стоит говорить ему, что мы подозреваем его мать в убийстве… пока.
При виде ворот смолкли все. Перед ними выстроился ряд машин, и мы медленно ползли вперед, все больше нервничая. Наскоро заглянув в сознание Лиссы, я удостоверилась, что ничего существенного пока не произошло. Хаотичная ситуация сохранялась, хотя сердитое выражение лица Натана подсказывало, что он собирается закрыть заседание и продолжить завтра. Я не могла решить, хорошо это или плохо.
Стражи, конечно, узнали Майкла и, несмотря на всю свою бдительность, ни в чем его не заподозрили. Он расплывчато объяснил, что его послали подобрать кое-каких людей. Страж, заглядывающий в машину, лишь скользнул взглядом по Дмитрию, по мне и — к счастью — по Джил. Адриан — хорошо известная фигура, доверие к нему перешло и на нас. После обязательной проверки багажника нас пропустили.
— О господи! Получилось… — пробормотала я.
Майкл повел машину на парковку стражей.
— И что теперь? — спросила Джил.
— Теперь мы восстановим родословную Драгомиров и назовем убийцу, — ответила я.
— Неужели это все? — саркастически спросил Адриан.
— Вы оба, конечно, понимаете, — заметил Майкл, — что в то мгновение, как иллюзия развеется, на вас набросятся стражи и вы окажетесь в тюрьме. Если не случится чего-нибудь похуже.
Мы с Дмитрием посмотрели друг на друга.
— Понимаем, — ответила я, стараясь не вспоминать об ужасном времени, проведенном в тюрьме с моей клаустрофобией. — Но если все получится, надолго мы там не задержимся. Они воспользуются добытыми нами сведениями и в конечном счете отпустят нас.
