Она резко села.
И вот настала очередь Лиссы. Подойдя к микрофону, она внезапно ощутила себя так, будто снова угодила в навеянный кубком сон, когда мямлила, стоя перед Советом. Но нет, это была реальность. Сейчас она не провалится.
— Мы — люди войны, — громко и ясно заговорила она. — На нас постоянно нападают, и не только стригои. Мы сражаемся друг с другом, мы разобщены. Семья против семьи. Королевские против некоролевских. Морои против дампиров. И конечно, нас убивают стригои. Их, по крайней мере, объединяет одна цель: убивать.
Если бы я была среди зрителей, то от неожиданности подалась бы вперед — многие именно так и поступили. Ее слова потрясли всех.
— Мы — единый народ, — продолжала она. — И морой, и дампиры. — Новая волна потрясения в зале. — Каждый сам по себе не сумеет найти выход — это возможно лишь в том случае, если мы двинемся друг другу навстречу и встретимся на середине. Даже если это означает сделать трудный выбор.
Потом она предложила экстраординарное решение. Ограниченная во времени, она не могла в деталях разобрать все проблемы нашего мира, но затронула главные. И сумела сделать это, не обидев никого слишком сильно. Она говорила о том, что дампиры — наши лучшие воины и станут еще сильнее, если обретут голос. Она говорила о том, что некоролевские морои тоже должны играть в нашей жизни большую роль, но не ценой утраты благородных королевских родов. В конце она обратилась к проблеме обучения мороев самозащите и подчеркнула ее важность, но не как чего-то обязательного и не в качестве единственного метода, который еще подлежит исследованию.
Да, она сумела всем предложить что-нибудь; и уж чего-чего, а харизмы ей хватало. Это была речь, способная увлечь людей для достижения любой цели. Закончила она так:
— Мы всегда сочетаем старое с новым, используем технологию наряду с магией. Проводим эти заседания со свитками и… вот с этим. — Она улыбнулась и похлопала по микрофону. — Таков наш способ выживания — держаться за прошлое и принимать настоящее. Вбирая в себя все лучшее, мы становимся сильнее. Только так мы сможем уцелеть.
Несколько мгновений стояла тишина — а потом зал разразился приветственными криками; сначала взревела толпа снаружи, а потом внутри. Люди, в отношении которых я готова была поклясться, что они поддерживают других, сейчас только что не рыдали, а ведь глазами Лиссы я видела лишь тех, кто был в зале, то есть в основном королевских мороев. Она сама едва не расплакалась, но сумела сдержаться.
Затем она села, зал наконец успокоился, и Натан продолжил.
— Это была прекрасная речь, — заявил он, — которая всем нам доставила удовольствие. Однако сейчас время Совету перейти к выборам нашего следующего лидера, и по закону реально на эту роль могут претендовать лишь два кандидата: Руфус Тарус и Мария Конта.
Вперед вышли два мороя, представители обеих семей, и каждый встал рядом со своим кандидатом. Лисса поднялась вместе с остальными, но стояла одна. Взгляд Натана упал на нее.
— Согласно закону о выборах — закону, действующему с начала времен, — каждый кандидат должен направляться в Совет в сопровождении своего родственника, демонстрируя тем самым силу и единство семьи. У вас есть такой человек?
Лисса, не дрогнув, встретилась с ним взглядом.
— Нет, лорд Ивашков.
— Тогда, боюсь, игра для вас окончена, принцесса Драгомир. — Натан улыбнулся. — Можете сесть.
Да. Тут все и вышло из-под контроля.
Я слышала выражение «толпа пришла в исступление», однако сейчас впервые увидела, как это происходит. Я даже не могла уследить за тем, кто что выкрикивает и в чью поддержку. Люди яростно спорили группами и один на один. Двое мороев в джинсах набрасывались с руганью на каждого хорошо одетого человека, исходя из совершенно нерационального предположения, что все они королевские и что все королевские ненавидят Лиссу. Их преданность ей восхищала. Пугала, но и восхищала. Представители семьи Тарус схлестнулись с представителями семьи Конта и, судя по их виду, готовы были схватиться врукопашную. Это, наверное, было самое странное зрелище, поскольку как раз этим семьям вроде бы делить было нечего.
