— У обоих был доступ к Татьяне, — напомнил ей Кристиан.
— Знаю. Но если здесь замешаны любовь и секс… Скорее это сделал тот, кто ревновал к королеве. Женщина.
Повисло долгое, многозначительное молчание — ни один из них не хотел выражать словами то, что, по-видимому, было у обоих на уме. Наконец заговорил Кристиан:
— К примеру, Даниэлла Ивашкова?
Лисса покачала головой.
— Как-то не верится. Она не похожа на убийцу.
— Убийцы всегда не похожи на убийц. Вот почему это сходит им с рук.
— Ты что, изучал криминологию?
— Нет. — Он открыл перед Лиссой дверь. — Просто сопоставляю некоторые факты. Нам известно, что мать Адриана испытывала личную неприязнь к Татьяне. Теперь выясняется, что они делили одного парня.
— У нее есть алиби, — с каменным выражением лица сказала Лисса.
— У всех есть алиби. И насколько нам известно, некоторые из них оплачены. Собственно, именно Даниэлла заплатила за одно.
— Все равно не могу поверить. По крайней мере, пока не появятся новые доказательства. Эмброуз клялся, что убийство политическое, не на личной почве.
— Эмброуз и сам остается в списке.
Они вошли в комнату Лиссы.
— Это тяжелее, чем я думала.
Кристиан обнял ее.
— Знаю. Но мы будем действовать вместе и во всем разберемся. Правда… возможно, нам нужно кое-что утаить. Может, я принимаю все это слишком близко к сердцу, но, мне кажется, будет лучше, если мы никогда не откроем Адриану, что у его матери был превосходный мотив убить его тетю.
— Думаешь?
Она прислонила голову к его груди и зевнула. Кристиан подвел ее к постели.
— Ложись-ка.
— Мне нужен душ.
— Сначала поспи, потом примешь душ. — Он откинул одеяло. — Я посплю с тобой.
— Поспишь или переспишь? — прозаично спросила она, залезая в постель.
— На самом деле посплю. Тебе необходимо отдохнуть. — Он улегся рядом и уткнулся лицом ей в плечо. — Конечно, позже, если ты захочешь выполнить официальное задание Совета…
— Клянусь, если ты заговоришь о «маленьких Драгомирах», то будешь спать в коридоре.
Я была уверена, что сейчас последует запатентованная острота Кристиана, но тут в дверь снова постучали. Он умоляюще посмотрел на Лиссу.
— Не отвечай. Я серьезно на этот раз.
Однако Лисса ничего не могла с собой поделать.
Она вырвалась из его объятий и сползла с постели.
— Это не Адриан…
— Значит, ничего важного.
— Этого мы не знаем.
Она открыла дверь и увидела… мою мать. Джанин Хэзевей ворвалась в комнату, острым взглядом обшаривая ее в поисках возможной угрозы.
— Прости, что меня не было, когда ты вернулась, — сказала она Лиссе. — Мы с Эдди хотели сменять друг друга, но нас обоих еще раньше вызвали по делу. — Она оглядела смятую постель, Кристиана на ней, но, не склонная к романтике, вывод сделала прагматический. — Как раз вовремя. Я посчитала, что ты захочешь отдохнуть после испытания. Не беспокойся — я покараулю и позабочусь, чтобы ничего не произошло.
Кристиан и Лисса с грустью посмотрели друг на друга.
— Спасибо, — сказала Лисса.
— Тебе нужно поспать.
От негромкого голоса Сидни я вздрогнула, что доказывало — даже пребывая в сознании Лиссы, я остаюсь настороже. Я вернулась в темную гостиную Сони. Все было тихо и спокойно.
— Ты выглядишь как ходячий мертвец, — продолжала она, — и уж поверь мне, я знаю, что говорю.
— Я должна оставаться на страже.
— Я покараулю. А ты поспи.
— Ты не прошла такого обучения, как я, и можешь упустить что-нибудь.
— Даже я не упущу, если в дверь начнет ломиться стригой, — обиделась она. — Послушай, я понимаю — вы, ребята, жутко крутые. Нет нужды убеждать меня в этом. Но я предчувствую, что дальше могут возникнуть сложности, и не хочу, чтобы в решающий момент ты отрубилась. Если ты сейчас отдохнешь, то позже сможешь сменить Дмитрия.
Только упоминание о Дмитрии заставило меня уступить. Мы действительно должны сменять друг друга. В результате, пусть и с неохотой, я устроилась на полу, на постели Сидни, снабдив девушку таким количеством инструкций, что она закатила глаза. Уснула я почти мгновенно, но почти столь же быстро проснулась (по крайней мере, так мне показалось), услышав звук закрываемой двери.
Я резко села, уверенная, что это стригой вломился в комнату. Но сначала меня на мгновение ослепил льющийся в окна солнечный свет, а когда я смогла что-либо различить, то увидела Сидни, изумленно воззрившуюся на меня. Роберт сидел на кушетке, потирая глаза. Виктор исчез. Я в тревоге посмотрела на Сидни.
