На следующий день в семнадцать часов двадцать минут Петренко, Соловец, Ларин, Дукалис и Волков вышли из кабинета Иванищева в Смольном. В руках милиционеры держали почетные грамоты. Настроение было приподнятым. Каждый чувствовал себя героем.
– Это дело надо отметить, – сказал Соловец. – Как вы считаете, Юрий Саныч?
– Не возражаю, – улыбнулся Мухомор.
– Может, пойдем в здешний буфет? – предложил Дукалис.
– Я слышал, здесь коньяк недорогой, – поддержал коллегу Волков.
– А я бы лучше водочки выпил, – произнес Ларин.
Мухомор задумался.
– Предлагаю провести это мероприятие в родных стенах, – сказал подполковник. – В моем кабинете. Там как-то уютнее.
Оперативники переглянулись.
– Правильно, Юрий Саныч, – согласился с шефом Соловец.
– Дома всегда лучше, – сказал Ларин.
– Надо только выпивку и закуску купить, – заметил Дукалис.
– По дороге и купим, – произнес Волков.
Воодушевленные перспективой застолья, милиционеры зашагали по коридору в сторону выхода. Вдруг они увидели идущего им навстречу журналиста Епифанова. Подойдя к работникам органов, корреспондент остановился.
– Добрый вечер, – сказал он, протянув руку.
– Здравствуйте, товарищ корреспондент, – ответил Мухомор, пожимая руку работнику прессы.
– Здрасьте, – улыбнулся Волков.
– Приветствую вас, – сказал Дукалис.
– Добрый вечер, – произнес Соловец.
– Какими судьбами? – спросил Ларин.
Епифанов обменялся рукопожатиями с работниками Двенадцатого отделения.
– Брал интервью у вице-губернатора по культуре, – сказал журналист. – В двести восемнадцатом кабинете, вон там. – Он показал рукой на дверь кабинета, расположенного в стороне, куда направлялись милиционеры. – А сейчас иду к самому губернатору Санкт-Петербурга. У меня с ним назначена встреча на половину шестого.
– Я вижу, вы не стоите на месте, – заметил Мухомор.
– Да, работаем. Кстати, статьи, которые я написал о вашем учреждении, имели хорошие отклики. Мне бы хотелось продолжить эту тему. Так сказать, развить и углубить.
– Не вижу противопоказаний, – сказал Петренко. – Приходите в любой день, для прессы всегда найдем время.
– Спасибо. С вашего позволения, я откланяюсь, меня ждет губернатор.
– Всего доброго.
Простившись с журналистом, милиционеры направились по коридору в сторону лестницы. Проходя мимо двести восемнадцатого кабинета, Соловец обратил внимание, что на его двери отсутствует ручка…
* * *
Неделю спустя, возвращаясь из курилки, Волков встретил Епифанова в коридоре «конторы».
– Вот я и пришел за интервью, – сказал журналист, пожимая руку оперативнику.
Старший лейтенант вздохнул.
– Ну пойдемте, – сказал он, показав рукой в сторону кабинета.
Собеседники подошли к двери. Открыв ее, Волков пропустил в помещение Епифанова. То, что увидел журналист, войдя в кабинет, никак не вязалось с его представлениями о том, как должно выглядеть рабочее место работника правопорядка.
Посреди комнаты стоял раскладной столик, заваленный бумагами, вокруг которого имелись табуретка, венский стул и шезлонг, в котором сидел Дукалис.
– Присаживайтесь, – сказал Волков, кивнув на стоявшее возле окна кресло-качалку.
