Толпы азиатов стояли вокруг столов, где шли игры, в которых использовались кости в медной чаше, а также карточная игра, и двигались высокие столбики черных однодолларовых фишек. Около этих столов проголодавшиеся ели палочками лапшу.
Сквозь непрерывное щелканье фишек то и дело прорывались объявления громкоговорителей: «ДжейТи – одно- и двухкарточный стад», «ДиЭф – холдем один-три».
Крейн назвал свои инициалы распорядителю, стоявшему возле меловой доски на участке столов пятикарточного дро со ставками в пять и десять долларов, и, ожидая, когда выпадет возможность сесть за стол, прислонился к перилам и стал наблюдать за ближайшей игрой.
Она шла так же быстро, как все остальные, которые он видел; белый пластиковый диск, обозначавший почетного дилера, перемещался вокруг стола примерно с такой же скоростью, как блюдо с едой на обеде в честь Дня благодарения, и ему подумалось, что игроки должны были бы скандировать: «Время… время… время», чтобы успеть объявить свое следующее действие, не опасаясь опоздать.
Впервые с подросткового возраста Крейна пугала мысль о том, что придется играть в покер с незнакомыми людьми. Это похоже на какой-то быстрый, сложный народный танец, – подумал он, а я не уверен, что знаю все движения.
– ЭсСи, дро по пять-десять, – сказал распорядитель в микрофон.
Крейн прохромал вниз по ступенькам, помахал рукой и занял указанное место. Все остальные, сидевшие за столом, похоже, провели здесь по несколько часов и даже успели постареть в этом зале или ему подобных.
Крейн купил две стопки желтых пятидолларовых фишек и ждал первой раздачи. Крупье, женщина с непроницаемым лицом в униформе казино, перетасовала и начала сдавать. Крейну карты достались первому, и он с некоторым опозданием осознал, что значок почетного дилера лежит перед бородатым мужчиной, сидящим по соседству с ним справа. Я под прицелом, – подумал он.
Крейн поднял карты, раздвинул уголки, почувствовал, что уголки его губ начали подниматься – и поспешно сдержал улыбку. Хрестоматийным примером поговорки «новичкам везет» он получил приличную «полную лодку» – три десятки и две дамы. Он промолчал, потом, во втором круге, когда кто-то уже сбросил карты, повысил и сбросил в открытую двух дам, бодро заметив:
– Придет флеш, точно знаю!
В ответ на его неразумные действия кое-кто из партнеров вскинул брови и что-то недовольно пробормотал, но одна из двух прикупленных карт оказалась десяткой – их стало четыре. Пять человек остались в игре, не повышая ставки, а двое прошли все три повышения и готовы были вскрыться. При полном молчании за столом он вскрыл свою «руку» и сгреб кучку желтых и коричневых фишек.
В следующей раздаче он получил двойку, пятерку, семерку, девятку и десятку разных мастей. Кто-то вскрылся, кто-то повысил, Крейн тоже повысил, в свою очередь. И, сбросив все пять своих карт, потребовал пять новых.
На сей раз пара игроков заворчала, что он, дескать, делает из игры развлечение.
Новые карты оказались опять же разномастными семеркой, восьмеркой, девяткой, десяткой и дамой. Когда очередь вновь дошла до Крейна, он покачал головой и бросил карты в открытую.
– Ну, вот, чуть не собрал стрит, – сообщил он, задумчиво хмурясь.
После этого он играл серьезно, «вставая» лишь в тех случаях, если перед дро у него была пара тузов или что-то получше, а после – две очень высокие пары или более сильная комбинация, но образ дурачка, заработанный им на первых двух раздачах, спровоцировал, по меньшей мере, одного из игроков принимать его ставки всякий раз, когда он «вставал».
Поиграв около полутора часов и выиграв около 350 долларов, он взглянул на пепельницу и увидел, что дымок от очередной сигареты «Кэмел» начал закручиваться в спираль и отклоняться к середине стола. Он перевел взгляд на стакан с тепловатой «кокой» – поверхность жидкости прогнулась вниз.
Дело подошло к очередному дро, у него имелись три червы старшинством до валета и джокер. Можно было бы попробовать собрать флеш, но он положил карты на стол и отодвинул их от себя.
После этого он собрал фишки, подтолкнул крупье четыре желтых кружка, поднялся и со словами «Благодарю всех за игру» направился между столами и по ступенькам туда, где за столом возле перил сидел Мавранос и попивал свое «курз».
