Последняя неделя. Хроника последних дней Иисуса в Иерусалиме - страница 50

Иуда указывает Иисуса поцелуем. Читатели Евангелий иногда задавались вопросом, почему это было необходимо. Воистину, власти знали, кто такой Иисус!? Но арестовывать его выходят не оппоненты, которые видели Его с начала недели, первосвященники и книжники, а храмовые солдаты, посланные ими. Легко представить, что они не знали, кто же был Иисус.

Затем Марк сообщает: "Один из тех, кто был рядом, выхватил меч, ударил слугу первосвященника и отсек ему ухо. " (14:47). У Луки и Иоанна история разрастется. Лука сообщает, что Иисус исцеляет человека, чье ухо было отрублено, единственный из Евангелистов (22: 51). Иоанн сообщает, что это был Петр, который держит в руках меч и имена раба - Малх (18:10). История удивительна, потому что она сообщает, что один из последователей Иисуса был вооружен. Была ли среди них эта стандартная практика? Или это еще один пример темы неудачного ученичества Марка? В любом случае, и в Матфее, и в Луке, Иисус отрицает сопротивление. В Евангелии от Матфея, он говорит: “возврати меч твой на место; ибо все, взявшие меч, от меча и погибнет” (26:52). У Луки: "больше не делай этого!” (22:51).

Поучительно сравнивать историю Марка об аресте со рассказом Иоанна. У Марка Иисус -это уязвимое человеческое существо. У Иоанне Иисус является главным и даже признается как божественное существо теми, кто арестовывает его. Конкретными:

* У Марке Иисусе молится: "пронеси чашу сию; но не то, что я хочу, а то, что ты хочешь "(14:36). Не так у Иоанна. Ранее у Иоанна Иисус молился: "теперь моя душа обеспокоена. И что я должен сказать: "отец, спаси меня от этого часа"? Нет, именно по этой причине, что я пришел в этот час” (12:27). В Гефсиманском саду, он говорит: “мне ли не пить чашу, которую дал мне отец?” (18:11).

* У Марка все ученики бегут. У Иоанна Иисус приказывает солдатам, арестовывающим его, отпустить его учеников, “отпустить этих людей”, а затем комментарий Иоанна: “это было для того, чтобы исполнить сказанное им слово: ”я не потерял ни одного из тех, кого ты дал мне" (18: 8-9). Что относится к 17:12, где Иисус сказал, обращаясь к Богу, “когда я был с ними, я защищал их во имя Твое, которое ты дал мне. Я охранял их, и ни один из них не был потерян, кроме того, которому суждено погибнуть, чтобы исполнилось Писание”.

* У Марка 14: 35 Иисус "бросился на землю". У Иоанна, когда шестьсот императорских солдат пришли арестовать Иисуса, Иисус спросил их: кого вы ищете? Они ответили: Иисус из Назарета. Иисус ответил: "Это я". Иуда, который предал его, стоял с ними. Когда Иисус сказал им: ”Это Я", они отступили и упали на землю (18: 4-6).

Это замечательная история. Почему солдаты—все шестьсот из них - падают на землю, когда Иисус говорит: «Я есть он»? Потому что «я есть» - священное имя Бога в Еврейской Библии (Исх. 3:14). Они падают в присутствии Господа, а затем немедленно арестовывают Иисуса. Исторически, невозможно представить себе эту сцену: шестьсот императорских солдат признают святого в Иисусе, а затем арестовывают его! Богословски, это эффектная сцена: даже империя, которая убивает Иисуса, признает его господство - и пытается покончить с этим.

Завершаем этот раздел ролью учеников. Мы уже упоминали о том, что главная тема Евангелие Марка это неудачное ученичество и, это тема четверга тоже. Иуда предает Иисуса, Петр отказывается от него, а остальные бегут. Теперь они исчезают из истории Священной недели. Марк не упоминает о них до Пасхи. В этом ему следуют другие Евангелия, за исключением того, что и Матфей, и Лука рассказывают нам о судьбе Иуды. Согласно Евангелию от Матфея 27: 3-10, Иуда возвратил первосвященникам и старейшинам тридцать серебренников, которые он получил за предательство Иисуса, а затем вышел и покончил с собой, повесившись. По словам Луки в деяниях 1: 18-19 (один и тот же автор писал и Евангелие от Луки, и деяния), Иуда купил поле с деньгами, а затем упал и умер. Хотя Лука не говорит, что это был суд Божий, очевидно, он имел ввидуименно это. В Евангелии от Матфея, Иуда-это самоубийство; в Евангелии от Луки, он погибает ужасной, но не обрекший себя на смерть.