— По ряду причин, сообщать о которых я тебе не собираюсь, материал из морга о теле, которое, похоже, при жизни было актером Митиным, должен непременно выйти.
— Это чей-то заказ! — осенило меня.
— Ума палата, — усмехнулся мой собеседник.
— Наезд на Дегтярева?
— Да кому нужен твой кабан, — отмахнулся Николай, — Виктория не рассчитывала на успех, думала, что полковник ее пошлет лесом. И вон что получилось! Твой приятель не при делах. Вообще никак. По другому человеку огонь, это многоступенчатая комбинация. Полковник просто ее часть. Не он бы наболтал, так кто-нибудь другой. Лучше стало?
— Значительно, — улыбнулась я.
— Ставь бутылку на стол. Сделаю тебе прекрасное предложение.
— Делай прекрасное предложение, и я поставлю бутылку на стол.
— Ну ты коза!
— Впервые вижу такого барана.
— Баран и коза не пара, — серьезно сказал Сивков.
— Тут не поспоришь. Ты прав, — кивнула я, — баран и коза вместе не живут, им друг друга не любить, потому что он баран, а она коза.
Сивков расхохотался и с трудом спросил:
— Коза и баран способны договориться?
— Коза начала, а баран уперся.
— О’кей! У тебя есть неделя.
— Для чего? — не поняла я.
Николай ухмыльнулся.
— Предлагаю ченч.
— Что? — снова не сообразила я.
— В английском не рубишь! — сделал правильный вывод Сивков.
— Нет, — подтвердила я, — свободно владею французским, кое-как могу изъясниться на немецком.
— Предлагаю обмен, — перевел владелец «Сплетника». — Ты разбираешься с Митиным, узнаешь: его тело — не его. Кто умер: Анатолий — не Анатолий. Если скончался актер, то почему при нем был паспорт на чужое имя? Короче, всю информацию.
Николай ухмыльнулся и погладил мышку.
— Волшебный ящик с экраном сообщил, что Васильева вечно сует свой не очень большой, но зело любопытный нос во все дела полковника. А тот злится безмерно. У тебя опыта в расследованиях через край. Хочешь, чтобы никто не узнал, о чем толстяк проболтался моей сотруднице?
— Да, — отрезала я.
Сивков прищурился.
— Ладно. Принесешь сюда полный отчет. И под камерой все расскажешь в эфире. Меняю интервью полковника на твое. Ты должна успеть раньше полицейского разобраться. Но! Главное условие! Дегтярев ничего не должен знать.
— Хочешь утереть нос полковнику, — осенило меня, — покажешь меня, и получится, что блондинка умудрилась прибежать к финишу раньше Дегтярева.
— Соображаешь, — похвалил меня хозяин кабинета, — баба не дура.
Я молча слушала Сивкова. Если мерзавец выложит в эфир видео разговора толстяка с якобы бухгалтершей, то у полковника возникнут ну очень большие неприятности, он может лишиться работы. Если я соглашусь на предложение Николая, то на службе у Дегтярева ничего не случится. Но наша дружба может лопнуть. Александру Михайловичу не понравится, что я его дураком выставила. Ну, и что делать? Куда ни пойди, везде болото.
— Эй, ты что притихла? — ехидно спросил Николай.
Я сделала глубокий вдох. Работа для Дегтярева все! Без нее он вмиг заболеет, полковник не тот человек, чтобы часами сидеть с удочкой у проруби. А наши отношения… Из двух зол нужно выбрать меньшее!
— Испугалась? — заржал Сивков.
— С какой стати? — спокойно ответила я. — Просто думаю, с чего начать расследование.
— Ух! — потер руки Сивков. — Дегтярев тебе «спасибо» не скажет. Идиотом же выглядеть будет.
— Переживет, — отмахнулась я, — но у меня тоже есть условие. Максимум через десять минут в эфире должно прозвучать сообщение: «Сплетник» ведет свое собственное расследование, чтобы узнать, чей же труп находится в морге. Дегтярев отказался давать любые комментарии, сообщение о его интервью ошибка. Корреспондент, который оболгал полковника, уволен».
— Эй, эй, — погрозил мне пальцем Николай, — а вдруг ты не справишься с задачей?
Я усмехнулась.
— Даша Васильева всегда со щитом, на щите ее не приносят[3].
