В кабинет Николая я вошла, сияя самой лучезарной улыбкой. Грузный мужчина в дорогом костюме вышел из-за письменного стола.
— Дашенька! Рад безмерно. Чем могу вам помочь? Зоинька попросила оказать вам содействие по любым вопросам. Кому-кому, а ей отказать я не могу.
Я протянула Николаю пакет:
— Маленький сувенир от барона Дефаржа.
Сивков немедленно сунул нос в упаковку и не сдержал возгласа:
— Ух ты! Всего один раз пробовал сей божественный напиток. Когда взял винный тур по Франции, был в замке Дефарж. После дегустации хотел купить ящик коньяка, но не удалось.
— Франсуа не торгует коньяком, — подтвердила я, — производит его только для семьи, ближайших друзей и для дегустации теми, кто покупает самые дорогие экскурсии. Но в зале вам более пятидесяти миллилитров не нальют.
— Верно, — согласился Сивков, — французы жадные.
— Рачительные, — поправила я.
— Царский подарок, — пришел в восторг хозяин кабинета, — унесу его домой, буду наслаждаться по вечерам. Один.
— Обещаю пополнять ваши запасы, — кокетливо сказала я, — мы с Франсуа давние друзья. Вот только маленькая просьба: не ставьте в эфир интервью полковника Дегтярева.
Глаза Сивкова стали похожи на щели в танке.
— Впервые слышу о таком материале. Садитесь. Повествуйте.
Полчаса мы с Николаем вели напряженный разговор, в конце концов он заявил:
— Полковник сам все растрепал.
— Он думал, что перед ним коллега, — парировала я.
— Бухгалтер, — отметил Сивков. — Вопрос: может ли начальник по-свойски болтать с теткой из финчасти?
Я не дрогнула.
— И у меня вопрос: имеет ли право корреспондент «Сплетника» прикидываться тем, кем он на самом деле не является? На вас можно в суд подать.
— Супер, — потер свои противные ладони Николай, — с удовольствием придем на заседание. Плохой пиар — отличный пиар.
Минут десять мы пререкались, в конце концов я схватила со стола бутылку и пошла к двери.
— Вы куда? — изумился Сивков.
— В «Желтуху», — уточнила я, — объясню им, как «Сплетник» дела ведет. Кстати! Наша беседа записана. Можете не звать своего цепного пса, нет нужды отнимать у меня айфон. Звуковой файл уже отправлен почтой на домашний компьютер.
— Пройда! — воскликнул Николай.
— У тебя научилась, — отбросила я вежливое «вы».
— Садись!
— Зачем?
— Давай договоримся.
— Я пыталась, а ты не идешь на уступки.
Сивков ухмыльнулся.
— А ты мой коньяк утащила.
— Это моя бутылка!
— Которую ты подарила мне.
— И что? Сначала отдала, теперь забрала, потому что ты противный крыс! — топнула я ногой. — Обвел вокруг пальца Дегтярева, а теперь еще со мной споришь!
— Все, кто с тобой не согласен, крысы? — уточнил Сивков.
— Да! — выпалила я. — И жабы.
Хозяин кабинета начал хохотать. Я поспешила к выходу и была схвачена за плечи Сивковым.
— Ну ты даешь! Меня еще никто крысой не обзывал.
— Все когда-то бывает впервые, — элегически ответила я.
— И жабой тоже, — веселился Николай.
— Наверное, многие хотели, да струсили, — фыркнула я.
Сивков силой усадил меня назад в кресло.
— Ты мне нравишься.
— Не могу ответить тебе тем же, — поморщилась я, — вот ты мне нет.
— И кто нам полковник? Любовник?
— Я замужем.
— Да ну? Нашелся камикадзе? И кому когда муж мешал?
Николай показал пальцем на ноутбук.
— Тут написано, что Васильева сто раз бегала в загс.
Я пожала плечами.
— Да хоть двести, я никогда не изменяю законному мужу. Просто ухожу от него, когда считаю продолжение семейной жизни невозможным. Александр Михайлович мой лучший друг. Вернее, брат. Хочешь искупать его в канализации? Твое право. Но на каждое нападение бывает ответ. Ты мне гадость, я тебе пакость.
— Броня крепка, и танки мои быстры, — переиначил старую советскую песню Сивков.
— Возможно, — согласилась я, — зато у меня записная книжка толще тебя. И в ней кого только нет. Померяемся солдатами?
Сивков потер шею.
— Огонь баба!
— Дурак мужик, — ответила я.
Николай опять расхохотался.
— Повезло Дегтяреву с тобой.
— Точно, — согласилась я, — всем моим друзьям повезло со мной, а мне с ними. Давай прекратим препираться, а посмотрим на проблему с другой стороны. Что ты хочешь за уничтожение интервью с Дегтяревым?
Сивков вздернул подбородок.
