Наконец я оказался дома. Шенд и его совесть, или то, что от неё осталось. Я налил себе виски и включил кофеварку. Было жарко и очень тихо. Расстегивая пиджак, я направился из кухни в гостиную.
И вспомнил, что оставил свою портупею и пистолет.
Я протянул было руку, чтобы схватить телефонную трубку, но вспомнил кое-что ещё - у меня не было номера её телефона. Я достал с полки телефонный справочник и перелистал все страницы на букву Р, но там оказался только телефон на Риверсайд-драйв. Телефон в другой квартире, не был включен в справочник, и скорее всего Жюль Фентхольм Ролланд не знал, что его жена снимает квартиру для тайных свиданий. Я снова надел пиджак и шляпу и вышел на улицу.
Если пойти пешком, я смогу оказаться там через двадцать минут. Может быть тот человек, кем бы он ни был, все ещё там, но об этом я как-то не думал. Все не было похоже на звонок любовника, и мужа тоже. Мне пришло в голову, что по каким-то причинам, которых она не захотела объяснить, она не могла отмахнуться от этого звонка.
Шагал я неторопливо. Следовало быть осторожным, - она явно не хотела, чтобы звонивший обнаружил там меня. Ну что же, все предельно ясно: если света в окнах не будет, вполне резонно предположить, что он ушел.
И в само деле света не было. Я облегченно протянул руку, чтобы нажать кнопку звонка, но дверь оказалась открытой. Какой-то миг я колебался, потом распахнул дверь и осторожно пересек небольшой квадратный холл, направляясь к гостиной. Из-за двери не доносилось ни звука. Хотя лучше всего убедиться. Я нажал коленом на дверь, и она мягко открылась. В комнате были видны только темные тени да робкий лунный свет, косо проникший сквозь щелочку в шторах.
Я пошарил у двери, включил свет и шагнул внутрь. Лампа осветила кучку каких-то вещей на кремовом ковре.
И миссис Мерилин Ролланд.
Она лежала на боку, согнув правое колено. Голубые глаза были широко раскрыты, но ничего не видели. Вокруг небольшой дырочки над грудью было совсем мало крови. Должно быть, она умерла мгновенно.
Орудие убийства лежало на ковре. Мой пистолет.
Я пристально посмотрел на нее, чувствуя, как холодный ком поднимается из желудка к горлу. Совсем недавно она была живой, теплой и жаждущей любовных ласк. Желание переспать с мужчиной - не преступление, за это не убивают. Однако её убили, и убили из моего пистолета.
Я мог стереть все отпечатки своих пальцев, спрятать пистолет так, чтобы его никто нашел, и удалиться. Так поступил бы более благоразумный человек. Но я был ей кое-чем обязан. Она меня хотела, а я хотел её. А кроме того, когда убивают жен богачей, парни из отдела по расследованию убийств не сидят, сложа руки.
Подняв телефонную трубку, я начал набирать номер управления полиции. Но не успел. Я уже набирал последнюю цифру, когда раздался голос человека, появившегося в дверях позади меня. Спокойный, уверенный и негромкий голос.
- Положите трубку на место. А потом держите руки так, чтобы я их видел, и медленно повернитесь.
Глава шестая
Я вынул указательный палец из телефонного диска, посмотрел, как он вернулся в исходное состояние, потом положил трубку на место, выпрямился и медленно повернулся.
Человек, опиравшийся левым плечом о притолоку двери, был высок и ещё изящен, несмотря на прожитые полсотни лет. Шляпы на нем не было, но он явно её носил, потому что она оставила бороздку на голове, так что начинающие седеть кудри легли вдоль неё в два ряда. Загорелые щеки, чистые серые глаза, в которых поблескивали огоньки, серый пиджак и черные брюки, белая рубашка с воротничком на пуговицах и темно-синий галстук. Это был Жюль Фентхольм Ролланд.
- Я её не убивал, - сказал я. Мои слова показались жалкими даже мне самому.
Он оторвал плечо от притолоки и медленно вошел в комнату, вынимая руку из кармана пиджака. В ней он сжимал "кольт вудсмен", такой новенький м сверкающий, словно из него никогда не стреляли. Я надеялся, что не будут стрелять из него и теперь, хотя шансы на это были совсем незначительны.
Ролланд остановился в нескольких дюймах от тела жены и бросил на него единственный быстрый взгляд. Его лицо под загаром стало пепельно-серым.
