Мать Ошитивы перестала измельчать на жерновах зерно в муку и, зажмурившись, посмотрела на небо. Все вокруг выглядело как обычно, но она чувствовала, что что-то изменилось. Она осмотрела небольшую площадь. В тени ее глинобитного дома сидела юная Майя и кормила грудью своего прадедушку. Ее собственный малыш истошно вопил от голода в корзине за спиной, но она прежде всего должна была накормить самого старшего в семье. Старик уже давно потерял все свои зубы, а сейчас ему было трудно глотать даже кашицу. Правнучка кормила старика своим грудным молоком согласно древнему обычаю поддержания жизни самых старых и почитаемых соплеменников, так как только они знали, что происходило раньше.
Из дома по соседству раздались ужасные крики. Мать Ошитивы увидела в глубине дома свою подругу Лакши, которая стояла на коленях с поднятыми над головой руками, а ее запястья были связаны прикрепленной к потолку веревкой. Впереди и сзади Лакши стояли на коленях две повитухи, они помогали ребенку выйти на свет.
Все происходило как обычно — не замечалось ничего странного. И все же что-то было не так. Воздух был слишком спокойным, звуки — слишком тихими, а солнечный свет — слишком золотым. Тот ли это день, размышляла Сиумана, который она видела как-то давно в одном своем тревожном сне? Не наступил ли он? Или это просто волнение матери перед свадьбой дочери?
В ночь перед свадьбой, когда дочь пребывает в хрупком состоянии между девичеством и замужеством, ни одна мать не может сомкнуть глаз. Когда Ошитива окажется под защитой своего мужа, Сиумана, как все матери, сможет вздохнуть свободно — так было всегда со дня основания мира.
Две главные вещи привносили брачующиеся стороны в этот союз: мужчина — доблесть, а женщина — свою честь. Сохранить девственность Ошитивы было нелегко, ведь природа наградила ее, а может, покарала, как на это посмотреть, необычайной красотой. Если в деревню приходили чужестранцы, Сиумана глаз не спускала с дочери. Все до сих пор помнили, хотя никто и никогда об этом не говорил, о бедной девушке Ковке, которая за несколько дней до свадьбы вместе со своими сестрами отправилась собирать яйца зябликов. Но в пути она заблудилась и, оставшись одна и без помощи, побрела вверх по течению, где натолкнулась на банду разбойников, пришедших с севера. Разбойники изнасиловали девушку. После нападения она выжила, но уже никто не мог взять ее в жены. В племени существовали строгие правила и запреты, связанные с половой жизнью. Было строго запрещено иметь половые сношения с членом другого племени; браки могли заключаться только между Людьми Солнца, чьи племена были достаточно многочисленными. Сестра не имела права спать со своим братом, дядей или другим ближайшим родственником. Девственнице не дозволялось спать с мужчиной до брака. Насильники Ковки были из северного племени, люди которого поклонялись другим богам и поддерживали другие традиции. Ковка была девственницей, старейшины племени объявили ее «макай-йо» — нечистой. Несмотря на мольбы ее матери о снисхождении, Ковку увезли из деревни, и больше никто и никогда о ней не слышал.
Внезапные воспоминания о Ковке встревожили Сиуману, она тут же прошептала слова заклинания и нарисовала рукой в воздухе защитный знак. Давно она уже не вспоминала о бедной девушке. Предзнаменование ли это?
Страхи Сиуманы вернулись к ней с новой силой. Вещий сон…
Шестнадцать лет Сиумана хранила эту тайну в самой глубине своего сердца, и даже ее дочь Ошитива, которую этот сон непосредственно касался, ничего о нем не знала. Шестнадцать лет Сиумана молилась богам и приносила им в дар самое лучшее зерно в кроткой надежде убедить их в том, что несправедливо забирать у матери ее единственное дитя. Восемь детей произвела на свет плодовитая Сиумана. Двое родились мертвыми, двое не дожили и до года, двое умерли, не дожив до пяти лет, а старший брат Ошитивы умер, когда, достигнув совершеннолетия, в поисках приключений отправился в горы на охоту, взяв с собой только одно копье. Он убил горного льва, но дикий хищник успел вспороть острыми когтями живот юноши. Он бежал домой, всю дорогу придерживая его, чтобы кишки не вывалились наружу. Он добежал, но упал перед матерью бездыханный.
