Последний призрак Хармони - страница 5

Впрочем, если вспомнить, из чего сделаны призраки, трудно ожидать, что они будут вести себя героически. Они слишком туманны и расплывчаты, чтобы быть стойкими существами, по крайней мере, если верить Роберту.

— Я больше не могу, — сказал он, когда я пришел его навестить.

Он сидел, упираясь локтями в колени, обхватив руками голову и скорбно взирая под ноги.

— Но, Роберт… — начал я, намереваясь подбодрить его.

Он не слышал. Он не стал слушать, а просто растаял в воздухе.

Если бы только он продержался, кто знает, что бы ему удалось совершить. С тех пор я часто думал о нем и сожалел о его нереализованных возможностях, которые, уверен, у него были. Если бы только я понял это той ночью, то Роберт никуда бы не исчез. Но осознание пришло ко мне слишком поздно — только в следующее воскресенье, в церкви, когда после молитвы мистер Шпигельнейл посмотрел на собравшуюся паству сквозь большие дымчатые очки. И произнес полным печали голосом:

— С сожалением должен объявить, что в следующее воскресенье впервые за двадцать лет служба не состоится.

Я стоял на своем месте в хоре и читал ноты, когда услышал слова пастора и вздрогнул: произошло что-то необычное или вот-вот произойдет.

— К сожалению, — продолжал он, — я вынужден передать кафедру брату Спайкеру из баптистской церкви, ибо мое слабеющее зрение вынуждает меня немедленно отправиться в Филадельфию на консультацию к окулисту. Некоторые из братии могут счесть это странным, но я имею на то вескую причину. Они могут посчитать, что я делаю много шума из ничего и вполне мог бы ограничиться визитом к врачу в Гаррисберге. В таком случае позвольте пояснить: я страдаю астигматизмом. Не столько в том плане, что не могу видеть, но в том, что мне мерещится то, чего, я знаю, там нет, — и для исправления этого дефекта зрения мне нужен самый высококлассный специалист. Воскресная школа будет в половине десятого, богослужение в одиннадцать. Тема дня — «И старцы ваши будут видеть видения».

Как же мне хотелось, чтобы Роберт Дж. Динкл тем утром присутствовал в церкви! Он бы преисполнился радости, узнав, что его усилия увенчались частичным успехом, — и, без сомнения, со временем пришел бы и полный успех. Что до меня, я был очень взбудоражен и все время думал о Роберте и о том, как счастлив он бы был; так что я совсем не слушал проповедь, обдумывая новые способы запугивания, и даже забыл пропеть последний псалом. Мне уже живо представлялось будущее Хармони — возвращение к старым добрым временам, когда у людей была фантазия, а не только факты. Все, что мне нужно было, — вернуть Роберта, и вместе мы бы вскоре добились материализации старых Берри и миссис Кламп.

Как оказалось, я недооценивал слабость духа призраков. Я был уверен, что без труда отыщу моего друга с наступлением ночи. Но этого не случилось. Я сидел, дрожа, на скамейке, а он так и не появлялся. Я звал его и не получал ответа. Тогда я отправился на кладбище и нашел его могилу. Более тихое место сложно представить. По небу бродили облака, среди листьев вздыхал ветер. Лунный свет пробивался сквозь деревья — такой яркий и четкий, что можно было различить надписи на надгробиях. Просто идеальная ночь для явления потустороннего и запугивания людей.

Я звал Роберта. Я вслушивался. Он так и не ответил. Все, что я слышал, — это кваканье в пруду лягушки-быка, пение в роще козодоя да вой собаки на луну.