Последний призрак Хармони - страница 3

Бедный старый призрак чуть не разрыдался на месте. Живой Роберт никогда так сильно не расстраивался; было мучительно больно смотреть, как он утирает глаза платком и всхлипывает.

— Быть может, ты недостаточно шумишь? — поинтересовался я участливо.

— Я делаю все как полагается, — ответил он, слегка оскорбленный моим предположением. — У нас ограниченные возможности. Я летаю, издаю стоны и изрыгаю всякую бессмыслицу. Порой сдергиваю с кровати постельное белье или указываю на местонахождение клада. Но какой от этого толк в столь рациональном городе?

В жизни мне не раз встречались неудачливые люди, но ни один не пробудил такого сочувствия, как мертвый Роберт Дж. Динкл. Симпатию вызывала его манера речи, его внешность, его общая жалкость, беспомощность и незаслуженная участь. Живым я знал его хорошо, призраком он мне понравился еще больше. Мне захотелось ему помочь. Мы провели вместе много часов: он яростно дымил призрачной трубкой, я размышлял над вариантами действий. А терпеливых всегда озаряют дельные идеи.

В конце концов я заговорил:

— Отчасти проблема в том, о чем ты говорил, Роберт. Отчасти — в том, что у тебя не получается произвести достаточно шума, чтобы пробудить впавшее в спячку воображение горожан. Однако с моей небольшой помощью тебе наверняка удастся растормошить Хармони.

Уверен, вы никогда в жизни не встречали более счастливой улыбки и более признательного взгляда, чем те, которыми одарил меня несчастный призрак.

— У-ух, с твоей поддержкой я сотворю чудеса! С кого начнем?

— С преподобного мистера Шпигельнейла. Он последний в Хармони, у кого еще осталась толика воображения, — конечно, не считая меня.

Роберт помрачнел:

— Я много раз пытался достучаться до него. Единственная его реакция — жаловался, что жена разговаривает во сне.

Я не собирался с ним спорить. Я не такой человек. Я предпочитаю действовать, так что не стал терять время впустую. Роберт последовал за мной как верная собака — через весь город к моему дому. Там я, оставив призрака снаружи, чтобы не беспокоить мать, взял молоток, гвозди, грузило и леску.

Вскоре в окно дома Шпигельнейлов мерно застучали: я засел в кустах сирени и дергал леску, чтобы грузик не переставал раскачиваться. Перед домом находился открытый участок, залитый лунным светом. Роберт стал расхаживать по нему взад-вперед, паря над землей и издавая чрезвычайно грустные стоны. Я не раз бывал на постановках «Хижины дяди Тома», но никогда не встречал такого актерского мастерства. И каков же результат? Окно раскрылось, наружу выглянул мистер Шпигельнейл.

— Кто здесь? — спросил он очень строгим тоном.

Видели бы вы Роберта в тот момент: он, упоенный моментом, поднялся повыше, стал яростно заламывать руки и издавать громкие булькающие звуки. Но священника это не смутило.

— Мальчики, вы бы постыдились, — продолжил он все так же строго.

— Громче, громче, — шепнул я Роберту.

Тот принялся выделывать жуткие акробатические трюки.

— Знаю, вы меня прекрасно слышите, — сказал пастор уже расстроенным голосом. — Мое старое сердце переполняется горечью от мысли, что вы сбились с пути.

Услышав такое от по-прежнему спокойного и невозмутимого священника, Роберт замер и уставился на него. Я дернул леску посильнее, чтоб он не забывал о своих обязанностях. На громкий звук из-за мужниного плеча высунулась миссис Шпигельнейл. Несчастный обескураженный призрак воспрянул духом и встал в позу трагического актера: как он мне потом поведал, то была его гордость, его коронный номер, позаимствованный из какой-то книги. И что же?

— Дорогая, ты ничего не слышишь из кустов? — Мистер Шпигельнейл навострил уши.

— Должно быть, это Осси Динкл и хулиганы, с которыми он водится, — угрюмо отозвалась супруга.

Бедный Роберт! После этих слов он практически лишился надежды.

— Разве я не старался изо всех сил? — встревоженно спросил он меня.

— Я отчетливо тебя слышу. Это было твое лучшее представление.

Окно захлопнулось так резко и внезапно, что я не знал, что и думать. А вот Роберт, кажется, знал: он подлетел ко мне в восторге.

— Похоже, сработало. — Он издал такой радостный смех, что согнулся пополам и схватился за бока. — Наконец-то я отчетливо показал себя! Наконец-то я начал приносить миру пользу! Ты не представляешь, какая радость знать, что ты исполняешь свое предназначение и оправдываешь репутацию!