— Ты глухая, да?
Все ее тело напряглось. Как он догадался? Никто никогда не догадывался. Другие заключенные слышали его?
Она выдавила сквозь зубы:
— Надеюсь, ты чувствуешь себя глупо, сказав это. — Уклонение не было ложью, хотя это не было и правдой. Но слишком много людей пытались обмануть ее, когда узнавали об этом недостатке. — У меня там есть аптечка. Отпусти меня, и я помогу тебе.
— Почему? — спросил он.
Ее пристальный взгляд задержался на нем достаточно долго, чтобы поймать подрагивание век и потемнение щек.
— Почему что?
— Почему ты хочешь помочь мне?
Действительно зачем.
— Тебе больно.
— И?
Прежде, чем Вика смогла ответить, что не означало растерянности с ее стороны, его пристальный взгляд переместился за плечо девушки.
Опасаясь, что один из работников вернулся, она повернулась, готовая вскочить и выкрикнуть какую-нибудь угрозу. Но, опять же, никого не было.
Несколько секунд прошли прежде, чем она успокоилась достаточно, для того чтобы повернуться и встретиться с пристальным взглядом Голубоглазого.
— Надо спешить, — проговорила Вика. — Или ты хочешь получить еще одну порку, или понаблюдать, как и мне достанется?
Прошло несколько мгновений без какой-либо реакции с его стороны, и она подумала, что, несомненно, никто в мире не может так скрывать свои эмоций, как этот мужчина.
Затем, к удивлению, он освободил ее без дальнейших расспросов. Вика вскочила на ноги и помчалась к своему месту.
Переводчики: maryiv1205; редактор: Shottik, natali1875
Все же обнаруживаемое делается явным от света, ибо все, делающееся явным, свет есть.
— Послание к Ефесянам святого апостола Павла 5:13
Ужасная боль пронизывала тело Соло, но все, о чем он мог думать, глухота Вики. Она точно глухая. В этом не было сомнений.
Девушка постоянно смотрела на его рот, и когда Соло решил проверить предположение, что Вика просто в ужасе от его длинных, острых зубов, то понял, что она не услышала ничего из сказанного. Иначе, никогда бы не приблизилась к нему.
— Придвинешься ближе, и я сгрызу тебе лицо, — прорычал пленник сквозь стиснутые от гнева и унижений зубы, и, хотя его слова были ложью, она не знала этого.
Но все, же пододвинулась ближе.
— Освободи мне руки, и я переломлю твою шею пополам.
Еще одна ложь, но, тем не менее, Вика освободила его.
— Ты умоляешь об этом? — спросил Соло. — Ну, теперь ты моя, и я не позволю тебе уйти. Если хочешь получить прощение, заработай.
Она не выказала страха.
Тогда Соло вспомнил, как девушка смотрела на рот отца и так же на рты иных.
И, казалось, она так легко игнорирует остальной мир.
Поэтому работникам было очень удобно обсуждать ее, стоя непосредственно за спиной.
И действительно, это многое объясняло. Вика держала руку на горле, чтобы контролировать тональность голоса, но даже этот способ не давал стопроцентной точности.
Она шептала в неподходящее время и громко говорила в другое.
Соло не был уверен, что делать с этим открытием… или с тем, что Вика не настолько безразлична, как хотела казаться. Ей не нравилось смотреть на избиение, и понимание этого поразило его одновременно с кнутом, ошеломляя и делая сильнее.
С каждым ударом Вика вздрагивала, сопереживая. Её взор застилали слезы горя, сбегающие по щекам. Под конец ее колени подкосились.
Вика стала его якорем.
Смеясь, доктор Зло его оставил.
И вздыхающий Икс покинул, но сначала пообещал помочь, когда силы восстановятся.
Соло отказался бы от помощи, если бы был один. Икс уже его подвел. И надо быть глупым, чтобы довериться этому существу снова.
Тем не менее, Вика не сбежала, удерживая его пристальный взгляд, не дрогнув, словно Соло был не один, словно не концентрировался ни на чем другом и никогда не смотрел на происходящее.
Какой же загадкой она была. Он не мог разгадать.
Соло подозревал, что и сегодня шанс не представится. Он позволил ей уйти, и Вика убежала, что, вероятно, лучше всего.
Прямо сейчас Соло висел на краю пропасти, готовый сорваться в любой момент. Он не лгал об этом. Его разум затуманен постоянно растущей болью, которую нельзя показывать Джекису даже в малой степени.
Он лучше искупается в кислоте и вытрется битым стеклом, чем пойдет на поводу больных желаний сумасшедшего. Майкл обучил его лучше.
