А город действительно был прекрасен: вдоль мощеных камнем мостовых расположились двух–трехэтажные дома и рядом с каждым из них было разбито по небольшому саду. Вместо окон в домах стояли чудесные витражи, показывавшие картины из жизни святых. А впереди, над всем этим великолепием, возвышался величественный собор.
Постепенно на землю опустилась ночь, и улицы опустели. Пора было искать место для ночлега. Алексей замер в недоумении. Гуляя по городу и радуясь своей полной свободе, он, неожиданно для себя, забрел в другой район города и сейчас не знал, как отсюда выбраться. А вокруг, как на зло, не было ни души. Попетляв некоторое время по улицам и поняв, что без посторонней помощи ему отсюда не выбраться, Коршунов решил сменить тактику и остановился, прислушиваясь к окружающему миру. Постояв, таким образом, пять минут он усмехнулся и бесшумно двинулся в сторону одного из переулков.
Через некоторое время Алексей с интересом разыгравшуюся перед ним сцену насильственного перераспределения материальных ценностей или, проще говоря, банальный грабеж. Одинокая фигура, при помощи дубинки, отбивалась от троих нападавших, вооруженных ножами. Несмотря на некоторые успехи, постороннему взгляду было видно, что поражение обороняющейся стороны всего лишь вопрос времени.
«Вот, сейчас и разомнемся», – с азартом подумал Алексей, доставая шпагу из ножен. Страха не было. Да и с чего бы обученному гладиатору бояться каких–то неумелых грабителей. Слабые на Арене не выживают. Собственно, слабые туда и не попадают – не всякий способен выдержать год на урановых рудниках.
Пройдя немного вперед и постучав клинком о стену, чтобы его заметили, он с сарказмом произнес:
– Надеюсь, я вам не помешаю?
На бандитов его слова произвели эффект разорвавшейся бомбы, они дернулись, как от удара, и разом обернулись к новой опасности, чем не преминул воспользоваться их противник, напав на них сзади. Когда же они поняли свою ошибку, было уже поздно, один уже валился на мостовую с проломленным черепом. Поняв, что соотношение сил, далеко не в их пользу, оставшиеся грабители задали стрекоча.
С огромным сожалением вернув шпагу в ножны, Коршунов взглянул на бывшую жертву грабежа. Ей оказался худой монах в черной рясе с большим серебряным крестом на шее.
– Огромное спасибо за помощь, сын мой. Эти еретики хотели отнять у меня символ веры, – сказал инквизитор и похлопал по кресту. – Воистину тебя послал мне в помощь сам Господь. Скажи мне, сын мой, каково твое имя, и какое дело привело тебя в трущобы в столь поздний час?
– Охотно. Меня зовут Алексей Коршунов. А насчет дела. Видите ли, святой отец, я только сегодня прибыл в сей великолепный город и с непривычки заплутал. Не могли бы вы указать мне, как пройти к какой–нибудь хорошей гостинице, чтобы я мог поесть и отдохнуть? – сказал Алексей и вопросительно взглянул на священнослужителя.
– Я с огромным удовольствием провожу вас туда, Алексо, ведь вы все–таки спасли мою жизнь, – ответил он и уверенно направился туда, откуда появился Алексей.
Через десять минут они вышли в храмовый район, а еще через пятнадцать подошли к большому трехэтажному зданию, на вывеске которого были изображены бутылка вина, окорок и кровать. Здесь Коршунов распрощался со своим проводником. Немного потоптавшись перед входом и полюбовавшись витражами на окнах, Алексей зашел внутрь.
Внутри здание представляло собой огромный зал, заставленный разнокалиберными столами. Меж столами быстро сновали служанки, обслуживая посетителей, которых в этот час набралось довольно много – занято было примерно три четверти зала. Когда вошел Алексей, на него никто не обратил внимания, посетители громко переговаривались, смеялись, ссорились, кричали друг на друга, но до драки не доходило. Наверное, благодаря паре вышибал, отиравшихся возле стойки, и то и дело прикладывавшихся к здоровенным пивным кружкам.
Найдя глазами подходящий столик, Алексей занял его и принялся наблюдать за залом, он просто не знал, как принято здесь подзывать служанку, и хотел понять, как это делают другие. К счастью для Коршунова, в отличие от посетителей, трактирщик заметил его сразу, и уже отправил освободившуюся служанку к новому клиенту.
