Зашипел сжатый воздух, и створки двинулись навстречу друг другу. Илларион сделал вид, что раздумал ехать, задержал одну из створок и тут же вскочил обратно в вагон. «Топтун» не успел вернуться, створки сошлись перед самым его носом.
Илларион победно помахал ему рукой.
«Боже мой, — подумал Забродов, — сколько идиотов воображают себя специалистами!»
Теперь появилось время подумать. Всего двух станций хватило на то, чтобы составить четкий план.
«Проигрывает тот, у кого первого сдают нервы, — усмехнулся Забродов, выходя из вагона. — Тот, кто не успевает навязать противнику свою игру. — Вы ищите меня — я дам себя обнаружить. Вы хотите расправиться со мной? Что ж, я предоставлю вам такую возможность, только посмотрим, кто из нас проворнее и хитрее».
Обыкновенная хитрость для непосвященного кажется чудом. Илларион уже шел по своему кварталу. Раньше, до столкновения с охраной олигарха, дома ему никто не досаждал, его квартира оставалась неприкосновенной, словно существовала негласная договоренность между ним и его врагами.
В том, что сейчас у него во дворе устроена засада, Илларион не сомневался. Забродов сжал в руке связку ключей, приготовив ключ от двери подъезда, и зашел в свой двор. Он почти бегом подскочил к крыльцу, открыл железную дверь и тут же захлопнул ее за собой, успев на ходу заметить молодого мужчину, который соскочил со скамейки и в растерянности остановился, поняв, что перехватить Забродова не успел.
Охранников во дворе было двое, одного из них Забродов просто не успел заметить, тот сидел на бордюре за машиной.
— Твою мать! — выругался охранник, упустивший Иллариона.
У них имелся вполне конкретный план захватить Забродова, как только он появится во дворе, затолкать в машину и увезти за город.
— Связывайся с начальником, пусть он решает.
— Объект успел войти в подъезд прежде, чем мы к нему приблизились, сообщил в рацию охранник. Начальник охраны Галкина раздумывал недолго:
— Поднимайтесь к нему. Все остальное остается в силе.
Забродов не терял времени даром. Как и всякий заядлый рыбак, снаряжение он держал наготове. Небольшая надувная лодка, аккуратно упакованная в чехол, постоянно лежала в машине, как и удочки со спиннингами.
«Так, с дверью в подъезде они совладали», — услышав щелчок замка внизу, подумал Илларион и набрал номер мобильного телефона Мещерякова.
— Привет, Андрей, — весело крикнул он в трубку. Мещеряков не понимал, что заставляет Забродова звонить ему через час после того, как они распрощались.
— Я не обиделся, Илларион, нет. У тебя своя правда…
— Погоди, мы с тобой даже не ссорились. Кое в чем с тобой, поразмыслив, согласился, но учти, если я тебе понадоблюсь, то знай, три дня меня в городе не будет.
— Куда ты?
— Как всегда, поеду порыбачить. Озеро Дикое возле Любимовки по Ярославскому шоссе. Все, пока, — и Забродов повесил трубку.
Подбежал к стеллажу и сгреб из-за стекла все фотографии кроме одной, в простой деревянной рамке. На ней он стоял рядом с Мещеряковым на берегу озера, густо заросшего камышами. Яркая, с надписью «Kettler» на борту, надувная лодка лежала на песке. На плечах Забродова была накинута плащ-палатка. Фотографию Илларион переставил так, чтобы ее было видно прямо из коридора.
— Иногда хорошо знать, что твой телефон прослушивается, — пробормотал он, хватая с вешалки куртку и перекладывая в карман тяжелый «ТТ» с глушителем, позаимствованный у покойных Пита с Сэмом.
Фигурное окно из спальни выходило на миниатюрный декоративный балкончик, такой узкий, что архитектор, проектировавший дом в начале века, даже не посчитал нужным соорудить для выхода на него дверь. Забродов бесшумно открыл окно, спрыгнул на узкую полоску бетона, отгороженную от улицы кованой металлической оградкой высотой чуть выше колена, и осторожно прикрыл раму. Его этаж был последним, полумансардным, и окно врезалось прямо в остроконечную крышу.
Илларион ухватился руками за лепное украшение, подтянулся, левую ногу забросил в водосточный желоб и осторожно принялся карабкаться по скользкой черепице. Внизу проходили люди, но никто не заметил карабкающегося по черепице человека. Забродов добрался до конька крыши и спустился к слуховому окну, ведущему на чердак.
