можно и спокойно на планету садиться. – тоже смеясь, сказала Марина.
– А чего там садиться?! Раз – и готово, это не лететь
сюда аж шесть месяцев. – подвел итог разговора
Андрей.
-11-
Первый шаг на Марсе. Шагнул и пошел. На борту
корабля тоже ходили каждый день по магнитным
дорожкам. Да, там они другие, и здесь они тоже
другие – но все равно, это шаги.
Планета, открывшаяся наконец взору именно со
своей поверхности, выглядела гнетущей и мрачной.
Все было усеяно миллионами камней самых разных
размеров и форм, утопающих в красно-коричневой, больше похожей на ржавчину пыли. Где-то видны
были отдельные горы, похожие на остатки пирамид
или курганов. В другой стороне они сливались
в единую, почти сплошную цепь высокогорного
плато.
Внезапно нахлынуло ощущение – что они здесь
абсолютно чужие. К этому добавилось чувство 55
громадной тоскливой безысходности, висящей здесь
уже, наверное, миллионы лет.
Вся эта грустная картина напоминала всепланетное
кладбище, где даже от могил ничего и уже очень
давно не осталось. Пустота, молчание, пыль, камни –
и больше ничего…
Было и ощущение произошедшего гигантского
пожарища, после которого не осталось вообще
абсолютно ничего – только то, что не могло сгореть.
Отчаянно захотелось немедленно улететь отсюда.
Они здесь чужие или лишние, их никто и уже очень
давно здесь не ждет, а может, и ждал, но тогда они не
могли прилететь – потому что их самих тогда еще не
было на Земле…
Базу строили в нескольких километрах от места
посадки, на огромной, почти в пять тысяч километров
в длину, долине Маринера. Хотя переносной модуль
жизнеобеспечения и создавал что-то похожее
на магнитное поле Земли, для защиты базы от
космической радиации, солнечного ветра и сильных
и долгих пыльных бурь надо было найти пещеру или
лавовый тоннель.
Потратив почти неделю на путешествия вдоль
больших и малых каньонов, Cергей нашел идеально
гладкую и просторную пещеру среди извилистого, непонятно где начинающегося лавового туннеля.
Сюда за десяток рейсов колонной из двух марсоходов
с грузовыми прицепами и перевезли все модули
56
и снаряжение для будущей марсианской базы.
Марсоходы шли легко, оставляя за собой шлейф из
противной пыли. Пыль была намного мельче земной и
напоминала красновато-серый порошок из восточных
специй. Противная именно из-за своего размера, она
оказывалась даже там, где её вообще не должно было
быть.
Сила тяжести… Да какая там сила – в три раза
меньше привычной земной. Зато тяжелые контейнеры
с оборудованием и снаряжением затаскивались в
пещеру с необычайной легкостью. Тяжелые защитные
скафандры cтановились почти невесомыми, без них, наверное, можно бы летать над Марсом, подобно
птицам над Землей – если бы не все остальные
смертельно опасные для человека здешние «прелести».
Хотя работать и было легче, но уставали намного
больше, чем на Земле или на борту корабля. Вернувшись
из последнего на сегодня рейса от базы на «МС – 88», пройдя максимальную очистку от пыли в предшлюзовой
камере, наконец освободившись от надоевшего за день
скафандра и надышавшись почти настоящим воздухом, Андрей и Сергей уже из последних сил принимали
«душ» из влажных многоразовых салфеток и, наскоро
поев, ложились спать.
Завалив половину пещеры модулями и
контейнерами, стали работать уже по очереди.
Технология сборки была отработана еще на Земле –
конструкция напоминала несколько огромных 57
туристических
сложно-каркасных
палаток,
соединенных между собой небольшими туннелями
шлюзами. Материал был многослойный, с ячеистой
структурой, и напоминал гибкую и легкую броню.
Cам корабль «МС – 88» стоял недалеко от края
каньона, магнитное поле в сочетании с многочисленными
технологиями русских военных ракет делали его
практически невидимым как для телескопов с Земли, так и для орбитальных и космических телескопов.
Через уникальный светофильтр, встроенный в шлем
костюма каждого теперь уже «марсианина», свою
родную ракету они конечно, могли разглядеть, но не
