Последние годы Сталина. Эпоха возрождения - страница 43
Фраза о недоверии поражает. Она не может не поразить. Почему вдруг столь негативное отношение к соратнику, с которым Сталин шел рука об руку в самые сложные периоды своей деятельности? «Безродные» антисталинисты все объясняют подозрительностью и чуть ли не патологией Вождя. Полноте, господа! Это логика кретинов, мажущих черной краской все, что попадает на глаза. Если в таких аргументах вообще есть логика.
Нет, все складывалось не вдруг и не просто. Уединившись на южном побережье, получив возможность на время отстраниться от текущих дел, он мог, не спеша в соперничестве со временем, слушать успокаивающий шелест волн; вглядываться в просторы неба, причудливо отчерченного рельефом гор, впитывать тепло воздуха и наслаждаться красотой окружающей его зелени.
Но он не мог не думать. Он не мог не переосмысливать события и проблемы последнего времени. Их было много: дипломатические баталии под визг и улюлюканье западной прессы; непростые отношения с бывшими союзниками, начавшими размахивать атомной дубиной; истощенная агрессией и фактически обессиленная страна и уставший от войны народ.
Как противостоять давлению извне, не потеряв плодов с таким трудом достигнутой победы? Что сделать, чтобы не впасть в зависимость от окрепшей и обогатившейся на войне Америки? Был ли выход из такого запутанного лабиринта?
Конечно, можно построить ублюдочную версию, даже множество версий. О подозрительности Сталина, обвинив его в антисемитизме, якобы выразившемся в отношении к жене Молотова Полине Жемчужиной, а, по-видимому, именно ее имел в виду Сталин. О якобы охватившем Вождя страхе из-за опасений утратить власть. Но подобная чушь сочиняется уже более полустолетия.
Попытаемся проследить логику событий во времени, во взаимозависимости, чтобы избежать обычной практики, когда факты сбрасываются в одно мусорное ведро, и в результате получается блюдо с антисталинскими приправами.
Итак, Вождь проявил раздражение, и члены правительства продемонстрировали согласие с такой позицией. 7 декабря 1945 года «тройка» телеграфировала Сталину: «Вызывали Молотова к себе, прочли ему телеграмму полностью. Молотов, после некоторого раздумья, сказал, что он допустил кучу ошибок, но считает несправедливым недоверие к себе, прослезился…
Мы напомнили Молотову о его крупной ошибке в Лондоне, когда на Совете министров (иностранных дел союзных держав) сдал позиции, отвоеванные Советским Союзом в Потсдаме, и уступил нажиму англо-американцев, согласившись на обсуждение всех мирных договоров в составе 5 министров (с участием Франции и Китая)…
Мы сказали Молотову, что все сделанные им ошибки в вопросах цензуры идут в одном плане политики уступок англо-американцам и что в глазах иностранцев складывается мнение, что у Молотова своя политика, отличная от политики правительства и Сталина, и что с ним, Молотовым, можно сработаться…»
Конфликт приобретал необратимый характер, и, стремясь разрядить ситуацию, Молотов самокритично написал Сталину: «Мною допущены серьезные политические ошибки в работе… Твоя шифровка проникнута глубоким недоверием ко мне как большевику и человеку, что понимаю как самое серьезное партийное предостережение… Постараюсь делом заслужить твое доверие, в котором каждый честный большевик видит не просто личное доверие, а доверие партии, которое мне дороже жизни».
Видимо, Сталин посчитал разногласия исчерпанными, и шифрограмму от 9 декабря он озаглавил: «для четверки». Но затем он исправил обращение: «Молотову для четверки».
В окружении Сталина было немало людей, обладавших сильными деловыми качествами и высоким профессионализмом. Даже его фантастическая работоспособность не позволяла ему браться за все и контролировать все. Сталин давал большие права людям, решавшим государственные задачи, и то, что он не успевал сделать сам, он доверял ближайшим помощникам.
Их окружали почет и слава, их знала вся страна, их именами называли города и колхозы, предприятия и корабли. Молотов относился к их числу. Будучи требовательным к себе в вопросах соблюдения первоочередности государственных интересов, Сталин ожидал такого же от своих сподвижников.
