Это, указывал он, «имеет особое значение для русского общественного мнения. Как известно, японцы в 1919-1921 годах держали под оккупацией своих войск весь советский Дальний Восток. Русское общественное мнение было бы серьезно обижено, если бы русские войска не имели района оккупации в какой-либо части собственно японской территории».
Обращение Вождя заканчивалось словами: «Я бы очень хотел, чтобы изложенные выше мои скромные пожелания не встречали возражений».
Однако Трумэн не имел той толерантности, которой обладал покойный Рузвельт. У провинциального выскочки, писавшего в дневнике о намерении говорить с Генералиссимусом «напрямик», не хватило мозгов понять дипломатической корректности такого пожелания.
Зато у него доставало с избытком наглости[13], чтобы, отказав в этом символическом акте, тут же предложить Сталину организовать американскую военную базу «на одном из Курильских островов, предпочтительно в центральной группе, для военных и коммерческих целей». Жалкий миссурийский торгаш! Он так и не понял, с кем имел дело…
Сталин ответил 22 августа. Корректно, но убедительно указав на недостаток ума у своего союзника. «Получил Ваше послание от 18 августа.
1. Я понимаю содержание Вашего послания в том смысле, что вы отказываетесь удовлетворить просьбу Советского Союза о включении половины о. Хоккайдо в район сдачи японских вооруженных сил советским войскам. Должен сказать, что я и мои коллеги не ожидали от Вас такого ответа.
2. Что касается Вашего требования иметь постоянную авиационную базу на одном из Курильских островов, которые, согласно Крымскому решению трех держав, должны перейти во владение Советского Союза, то я считаю своей обязанностью сказать по этому поводу следующее.
Во-первых, должен напомнить, что такое мероприятие не было предусмотрено решением трех держав ни в Крыму, ни в Берлине и ни в какой мере не вытекает из принятых там решений.
Во-вторых, требования такого рода обычно предъявляются либо побежденному государству, либо такому союзному государству, которое само не в состоянии защитить ту или иную часть своей территории и выражает готовность ввиду этого предоставить своему союзнику соответствующую базу. Я не думаю, чтобы Советский Союз можно было причислить к разряду таких государств.
В-третьих, так как в вашем послании не излагается никаких мотивов требования о предоставлении постоянной базы, должен Вам сказать чистосердечно, что ни я, ни мои коллеги не понимаем, ввиду каких обстоятельств могло возникнуть подобное требование к Советскому Союзу».
Вот уж, воистину, все было объяснено со вкусом и — напрямик. После этого Вождь и президент обменялись еще некоторыми посланиями, но потепления в отношениях не появилось. Впрочем, не было и осложнения их.
Итак, Квантунская армия была разгромлена и деморализована. Япония капитулировала. 2 сентября 1945 года на борту американского линкора «Миссури» в Токийской бухте министр иностранных дел Мамору и начальник генерального штаба Есидзиро в присутствии полномочных представителей СССР, США, Китая, Великобритании, Франции подписали Акт о безоговорочной капитуляции.
Победа над Японией носила и моральный аспект. Выступив с обращением по радио в день капитуляции страны, союзной с Германией по военному блоку, И.В. Сталин говорил:
«Поражение русских войск в 1904 году в период Русско-японской войны оставило в сознании народа тяжелые воспоминания. Оно легло на нашу страну черным пятном. Наш народ верил и ждал, что наступит день, когда Япония будет разбита и пятно будет ликвидировано. Сорок лет ждали мы, люди старого поколения, этого дня. И вот этот день наступил…»
Конечно, Вождь предусматривал и вполне конкретные практические цели. Японская капитуляция, подчеркнул он, «означает, что Южный Сахалин и Курильские острова отойдут к Советскому Союзу и отныне будут служить не средством отрыва Советского Союза от океана и базой японского нападения на Дальний Восток, а средством прямой связи Советского Союзах океаном и базой обороны нашей страны от японской агрессии».
Выигрыш от четырехлетнего союза с Генералиссимусом получили не только Америка и Англия. Сталин по праву сказал: капитуляция Японии «означает, что наступил конец Второй мировой войны». Конечно, в этот момент он не мог не испытать ощущения полного человеческого счастья. Он сделал все, что возможно со стороны государственного деятеля, чтобы привести свою страну, свой народ к этому дню.
