Комиссия выявила злоупотребления со стороны Власика. По подсчетам получалось, что расходы на содержание правительственной дачи были необоснованно велики, и Сталин был возмущен результатами проверки. B.C. Рясной вспоминал: «Сталин потом сам смотрел все выкладки… «Это что, я столько съел, столько сносил одежды? — шумел Сталин. — Я одни ботинки каждый год ношу! А тут одна селедка у Власика десять тысяч рублей стоит!»
Позже Власик сетовал: «Получалась баснословная сумма, которую и доложили т. Сталину, не дав мне, ни моему заместителю объяснить, каким образом получалась эта сумма, ее ошибочность». По словам Рясного, Сталин «поразился тому, что селедка, которую ему подавали на стол, стоила на бумаге «в тысячу» раз дороже обычной. «Это что же за селедка такая! — возмутился Иосиф Виссарионович. — Пусть Власик посидит и подумает, что почем в нашем государстве».
Впрочем, генерала не посадили. 29 апреля 1952 года Н.С. Власик был снят с работы и переведен заместителем начальника Баженовского исправительного трудового лагеря в городе Асбесте Свердловской области. Эта внешне почти тривиальная история имела серьезные последствия.
После удаления Власика охрану Сталина возглавил человек Хрущева — министр Госбезопасности Игнатьев. Но непосредственное руководство службой теперь осуществлял генерал Рясной, занявший 14 февраля 1952 года, тоже по протекции Хрущева, пост заместителя министра МГБ. Он являлся выпускником той же Промакадемии, где Хрущев был секретарем парткома.
Но приведем свидетельство автора книги «Сталин и разведка» Игоря Дамаскина. Он пишет, что бывший заместитель начальника личной охраны Сталина Н.П. Новик в последний год жизни ему рассказывал:
«Сталин не терпел, когда к нему приходили с докладом, не имея готовых предложений. Когда министр внутренних дел Игнатьев после ареста Власика доложил Сталину, что надо бы назначить Сталину нового начальника охраны, Сталин спросил:
— Ваши предложения? — Игнатьев замялся. — Вот вы и будете новым начальником охраны, — отрубил Сталин».
Вне зависимости от того, можно или нет верить рассказу Новика, но с удалением Власика охрана Вождя перешла в руки людей, так или иначе обязанных своей служебной карьерой секретарю ЦК Хрущеву.
9 мая Игнатьев издал приказ о чистке в управлении охраны. Но и этим смена ближайшего окружения Сталина не завершилась. В ноябре этого же года Хрущев сумел убедить Сталина в необходимости удаления еще одного его ближайшего помощника генерал-лейтенанта А.И. Поскребышева, назначенного заведующим канцелярией Генерального секретаря ВКП(б) еще в 1935 году. На XX съезде Хрущев назвал его «верным оруженосцем Сталина».
Эти кадровые перестановки давно известны историкам, но со временем они приобрели зловещий оттенок, насторожив исследователей как направленные действия, имевшие конечной целью устранить из окружения Вождя людей, длительное время работавших с ним.
Но обратим внимание еще на одно странное стечение обстоятельств. Буквально накануне 8 мая начался судебный процесс по делу о «еврейском комитете». Военная коллегия Верховного суда под председательством генерала Чепцова рассматривала на судебном процессе 1952 года обвинения в отношении 15 членов ЕАК до 18 июня. То есть 72 дня! К высшей мере было приговорено 13 участников процесса.
И все-таки это был не простой суд. Только много лет спустя появились сведения, что каждый третий член руководства еврейского комитета был сотрудником НКВД-МГБ. Судоплатов свидетельствовал, что И.С. Фефер, ответственный секретарь ЕАК с 1945 года, был «крупным агентом НКВД». Но более важным агентом был «сам Михоэлс», находившийся в агентурной работе с 1935 года. И одной из целей Михоэлса был выход «на руководящие круги американской сионистской организации «Джойнт».
По документам, исследованным Г.В. Козырченко, сотрудниками НКВД были и другие активисты ЕАК — член Президиума Юзофович с 1938 года, Ватенберг с 1934 года, Ватенберг-Островская с 1934 года.
В материалах, предъявленных суду следователями МГБ, подсудимые обвинялись в «заговоре с целью отделения Крыма от Советского Союза,
