Мериф задумался, уставившись в пространство. Адхара почти видела перед собой того, молодого Андраса, простодушного и увлеченного, и сопоставляла этот образ с тем Андрасом, которого знала.
— Он решил стать жрецом. Это один из возможных жизненных путей для слабо одаренного мага, особенно если он хорошо знает травы. В то время начал распространяться культ Братства Молнии. — Мериф провел рукой по глазам, словно устал. — Андрас продолжал жить со мной и после того, как начал служить в храме. Мы привязались друг к другу. Мне немного смешно говорить это тебе, но… он был для меня как сын, — пробормотал Мериф. — Я любил его. — Но гном почти сразу же справился с этой минутной слабостью. — Однажды к нам пришел в гости Дакара. Он заглянул в тот храм, где служил Андрас, и спросил его обо мне. Он мне представился как молодой жрец, который исследует эльфийские корни культа Тенаара. Я принял его у себя. Он был студентом, как я когда-то, и я был счастлив видеть его своим гостем. Я видел в нем что-то похожее на меня прежнего — тот же внутренний огонь, который заставил меня в молодости рисковать жизнью в Неведомых Землях. Андрас полетел на этот огонь, как ночная бабочка на свет лампы. Но Дакара не просто был беспокойным, он был опасен.
Они кончили есть, и Мериф убрал тарелки. Он взял с циновки, лежавшей в углу, два яблока и бросил одно Адхаре.
— Прошло около года. Андрас продолжал трудиться на прежнем месте. Но я видел, что он несчастлив, и знал причину этого. Его уже не удовлетворяло то, что он умел делать. Он чувствовал себя бесполезным. Он снова погрузился в ту апатию, в которой находился в юности, когда я с ним встретился. — Мериф надкусил яблоко. — В один зимний вечер Дакара вернулся к нам. Он был в бегах. Дакара долго рассказывал нам о своих открытиях. Я уже знал значительную часть этих преданий, но никогда не придавал им значения. Даже если чередование Посвященных воительниц и Разрушителей — правда, а не просто легенда эльфов, мы, смертные, не можем это изменить. — Он откусил еще немного. — Дакара не был согласен со мной. Он рассказал нам все — о Недремлющих и об их замысле. Я имел глупость слушать его. Ту же глупость сделал Андрас, и его глаза ярко блестели. Я попытался объяснить Дакаре, что он сошел с ума. Сирен и Марваши не могут быть созданы из ничего. Его план означает убийства и пытки. Он возмутился и попытался переубедить меня. Но я много повидал и не поддался на его фанатические бредни. А вот Андрас им поверил. — Мериф отбросил в сторону огрызок яблока и нервно погладил рукой бороду. — В тот вечер мы поссорились. Андрас сказал мне, что я ошибаюсь и что дело, которым занят Дакара, не только справедливое, но и необходимое. Я еще раз объяснил ему, что не доверяю тем, кто чувствует, что предназначен судьбой для подвига во славу богов, потому что их подвиги почти всегда кончались кровавой бойней. Андрас обвинил меня в том, что я забыл свою молодость и превратился в равнодушного старика. Тогда я не выдержал и сказал ему, что он глуп и не способен думать своей головой.
Мериф надолго замолчал. Адхару увлек его длинный рассказ, но это был не простой интерес, а что-то другое и странное. Как будто из слов гнома перед ней постепенно возникал Андрас. Как будто на время рассказа он снова был рядом с ней.
— Он ничего не ответил, — вдруг снова заговорил Мериф. — Он только ушел в свою комнату. Мы больше не разговаривали на эту тему. Но Андрас стал часто уходить из дома, иногда даже на несколько дней. В нем появилась рассеянность, он все время думал о чем-то своем. В конце концов я проследил за ним и узнал, что он вступил в секту Недремлющих. Они, как ты хорошо знаешь, похищали девушек, чтобы превратить их в Сирен.
Адхара закрыла глаза. Вот что за человек ее отец. Если бы Андрас не участвовал в этих ночных охотах и в кровавых обрядах, которые совершались после них, ее не было бы на свете.
— Мы жестоко поссорились. Я высказал Андрасу все свое презрение и пригрозил, что прогоню его, если он не уйдет от них. Он выбрал секту.
На маленькую пещеру опустилась тяжелая тишина.
