А пока надо переправиться через Саар. Адхара знала, что переплывать эти коварные воды на каком-нибудь судне слишком рискованно. К тому же это займет слишком много времени. Ей нужен дракон. Вдруг она вспомнила о Джамиле, драконе-самке, на которой летал Амхал. Позже он отказался от Джамили и стал летать на одной из виверн, которых эльфы использовали в боях, как верховых животных.
Именно на Джамиле Адхара прилетела вместе с Андрэсом в Макрат, чтобы попасть в затерянную библиотеку.
Она знала, что дракон прилетает только на зов своего хозяина, но надеялась на свою природу Посвященной воительницы и на скрытые знания, которые вложил в нее Андрас до ее рождения.
Адхара сосредоточилась, надеясь, что ее магических сил хватит, чтобы вызвать дракона и чтобы Джамиля оказалась достаточно близко. Потом она издала особый свист и приготовилась к ожиданию. Ждать пришлось долго, но все же меньше, чем она предполагала.
Когда солнце уже заходило, на горизонте возникло прекрасное величественное существо цвета рубина. Его огромные крылья были широко развернуты во всю ширину, словно оно бросало вызов ветру.
Прежде чем спланировать на землю, оно описало в небе три широких круга. Можно было поверить, что оно кружится от радости.
Адхара медленно подошла к Джамиле, протягивая вперед руку. Джамиля, по-прежнему державшая крылья развернутыми в сыром вечернем воздухе, прижалась к ее ладони своей чешуйчатой холодной мордой.
Девушка погладила ее и прижалась лбом к ее голове. Каким-то образом Адхара чувствовала, что она и Джамиля сейчас вспоминают одно и то же.
— Я приведу его к тебе. Если ты мне поможешь, твой всадник снова будет с тобой, — тихо сказала она.
Джамиля в ответ только наклонила шею и подставила Адхаре спину.
Девушка села в седло, взглянула на небо и отдала Джамиле команду взлететь.
Капюшон скрывал лицо Адхары, а ее тело было скрыто плащом. Девушка устало шла по улицам города и наблюдала из-под своей суконной брони за его жизнью.
Ей пришлось расстаться с Джамилей далеко от столицы Земли Ветра: иначе их могли бы узнать. Путь до города был долгим и утомительным, и Адхаре было необходимо поесть и отдохнуть.
Здесь, в Салазаре, все и началось. С тех пор прошло меньше года. Тогда Адхара не знала, кто она, и ей понадобилось немало сил, чтобы выяснить это. Теперь она знала правду, но готова была бы все отдать за то, чтобы вернуться к тогдашнему неведению. В те дни Амхал был только юношей с печальными глазами, а она сама считала, что может быть кем угодно — от похищенной разбойниками крестьянки до бегущей от врагов принцессы.
Она погладила правой рукой левую ладонь. Кончики пальцев почувствовали холод металла. Сколько всего изменилось с той поры! А город, кажется, был таким же, как раньше.
Все окна города-башни были расположены на одинаковом расстоянии друг от друга и обращены в сторону центрального огорода. Там, на огороде, крестьяне с надеждой смотрели на небо. Оно было бледным и обещало дождь, а вместе с ним — надежду. Словно мало было того, что страна захвачена эльфами, лето в этом году выдалось засушливым.
Из одного окна высунулась мать семейства и громко крикнула сыну:
— Джорел, домой!
— Еще чуть-чуть! — попросил в ответ мальчик.
— Через час будет комендантский час, и сейчас начнется ливень! — настаивала женщина.
Комендантский час. Он действовал здесь с тех пор, как эльфы начали завоевывать Землю Ветра. Адхара еще ниже надвинула капюшон на лицо. По вечерам здесь, наверное, шагу не ступишь, чтобы не наткнуться на охранника.
Опустив голову, она пошла вперед. Шум и движение города отвлекли ее от тоскливых мыслей.
После войны, начатой Тиранно-Астером, город-башня Салазар был отстроен заново, но новостройки исказили его первоначальный облик. В годы правления Леарко Салазар снова приобрел прежний облик — опять стал одной огромной башней, в которой обитали все жители города. Здесь были дома, лавки, дворцы местных властей: все, что нужно в городе, было собрано в этих пятидесяти этажах. В центре был просторный колодец, оборудованный огромными зеркалами, которые направляли солнечный свет вниз, на маленький огород. Адхара всегда считала эту осветительную систему чудом изобретательской мысли.
