На этом король закончил речь. Взволнованный, он окинул взглядом эльфов, собравшихся слушать его, и увидел полные восторга глаза. А потом медленно и торжественно, словно совершая священный обряд, поднял руку, посмотрел на Сана и Амхала и приказал начинать.
Два Марваша развели руки в стороны и совершенно синхронно начали читать молитву на языке, которого никто из собравшихся никогда не слышал. Судя по звукам и интонациям, это был язык эльфов, но полные угрозы свистящие слова были непонятны. Всем показалось, что небо мгновенно потемнело, свет померк и стало холодней. Дети заплакали. Сан и Амхал продолжали произносить заклинание: внезапный мрак их не устрашил. Крисс закрыл глаза.
Ладони Марвашей начали светиться, и из их пальцев вылетели темно-фиолетовые молнии. Воздух наполнился электричеством. Крисс наслаждался этими последними мгновениями покоя перед бурей.
Тон двух голосов стал выше, звуки сложились в грубый диссонанс, и молитва превратилась в режущий уши вопль. Некоторые гости закрыли себе уши. Казалось, что воздух дрожит от этих звуков. Крисс поднял лицо к небу и улыбнулся.
Наконец Разрушители одновременно выкрикнули последнее слово, и с их ладоней, прорезав воздух, снова взлетели молнии. Эти мощные зигзаги пламени с невероятной скоростью взмыли в высоту, разлетелись в стороны и понеслись обратно к земле. Каждая молния была поглощена одним из катализаторов. Земля загудела под ногами. Эта глухая дрожь была почти невыносима. Крисс разжал ладони и захохотал так, словно сошел с ума. Из его глаз потекли слезы радости.
Люди часто думают, что великие события всегда что-то предвещают. Что, когда что-нибудь изменяется или исчезает, мир должен заранее оплакать потерю.
Может быть, гудела и дрожала земля. А может быть, тишину разорвал только завершающий раскат грома. Но вероятней всего, заранее ничего не было заметно.
Стояла мирная тишина счастливого неведения. Никто не знал о том, что станет с ним через несколько секунд. Небо не плачет, когда кто-то умирает. Солнце не останавливается, когда война стирает с лица земли целые деревни.
Адхара только услышала слабый шум в ушах. Потом мир вокруг нее внезапно закружился, и она обнаружила, что лежит, упираясь ладонями в землю, смотрит на камни мостовой и пытается отдышаться.
Прохожие, которые минуту назад шли по улице, замерли на месте, словно чье-то заклинание превратило их в камни. Было похоже, что их тела сжались от боли, но никто не мог выразить ее словом или криком. Кто-то так же, как сама Адхара, упал на землю и скорчился, словно зародыш в утробе. Кто-то прислонился к стене, зажмурив глаза и зажав ладонями уши. Было неестественно тихо. Из широко раскрытых ртов не вылетало ни звука. Адхара не могла понять, то ли она оглохла, то ли действительно происходит что-то ужасное, из-за чего звуки больше не слышны.
Еще одно мгновение все было неподвижно — замер ветер над башней, замерли люди в своем невыразимом страдании. Женщины, старики, дети неподвижно ждали чего-нибудь, что избавит их от боли.
Потом тишину разорвало эхо далекого грома и произошло ЭТО. Лица стали сжиматься и стекать вниз, а части тел расплываться. Краски побледнели, фигуры утратили плотность, их контуры исказились. Глаза Адхары широко раскрылись.
«Я схожу с ума! Я умираю!» — подумала она вне себя от ужаса.
Мощный порыв ветра пролетел над Салазаром и унес все, что уцелело от людей вокруг Адхары. От них не осталось ничего.
Без следа исчезли дети, торговцы, стоявшие перед лавками, женщина, которая минуту назад высунулась из окна и окликнула своего сына.
Никого из них не было, как будто они не существовали.
Вернулись звуки. Адхара лежала на земле и пыталась глотнуть воздуха, но это ей не удавалось. Она больше не чувствовала давления в ушах и теперь слышала, как дождь стучит по крыше башни.
«У меня бред, и я вижу кошмар», — подумала она. Но секунды проходили одна за другой, складывались в минуты, а жуткое видение не исчезало. Адхара наконец смогла дышать и втянула в себя воздух, наполняя легкие до самого дна, словно в первый раз в жизни. Потом, покачиваясь, встала на ноги и огляделась вокруг. Никого. Она высунулась из окна и посмотрела в центральный колодец. На огороде она увидела только несколько пожелтевших растений, которые сумели пережить засуху. Рядом лежали в пыли садовые инструменты, брошенные крестьянами.
