— Тарелку супа и черный хлеб, — почти робко заказала она.
Хозяин в ответ лишь пробормотал что-то неразборчивое, но румяная девушка с золотистыми волосами, которая прислуживала посетителям у столов, оказалась добрей. Она взяла Адхару за руку и отвела к столу, где было свободное место. Вокруг стола стояло четыре стула.
— Сейчас я принесу тебе еду, — сказала она с улыбкой и ушла на кухню.
Адхара оглядела зал. Здесь сидели почти одни только люди. За одним из столов расположились две нимфы, но им явно было не по себе, и все остальные посетители держались от них в стороне. Однако никто не жаловался и не смотрел на них враждебно. Адхара подумала, что времена в конечном счете становятся лучше: всего месяц назад такое было немыслимо…
Ей подали суп и ломоть ржаного хлеба. Адхара быстро съела его, расплатилась и направилась к двери. Молодая служанка, привычно улыбаясь, пошла ее провожать. У Адхары от этого стало тепло на сердце. Ей отчаянно захотелось поболтать с кем-нибудь. Как ей сейчас не хватало Амины и их обмена признаниями: Адхара уже давно вступала в разговор только для того, чтобы получить нужные сведения.
Она повернулась к девушке:
— Суп был отличный.
— С тех пор как эпидемия отступила, наш повар снова стал вкусно готовить, — с воодушевлением заговорила служанка.
Она объяснила Адхаре, что люди наконец снова выходят из домов и не чувствуют такого страха, как раньше.
— Нас осталось мало, и мы должны держаться вместе, чтобы не слишком унывать, — сказала она и рассмеялась.
Этот смех показался Адхаре великолепным.
— Правда, — продолжала девушка, — когда умерла королева, мы опять немного упали духом. Но ее внучка Амина сумела нас ободрить.
Сердце замерло в груди у Адхары. Амина, ее Амина, кажется, нашла свой путь и совершила героический поступок. Молодая служанка с восторгом говорила о подвиге принцессы, вспомнила слова, которыми та воспламенила толпу.
— Ее слова стали известны всему Всплывшему Миру, и ее поступок стал примером для нас всех, — закончила девушка.
Адхара растроганно улыбнулась. Кто знает, сможет ли она, когда настанет ее час, быть такой же мужественной, как Амина.
— Ты мне сказала, что фронт приблизился к Новому Энавару? — спросила она.
Девушка кивнула и добавила:
— Во всяком случае, мы здесь не чувствуем себя в безопасности.
Адхара вопросительно взглянула на нее.
— Ты, наверное, тоже заметила, что люди смотрели на тебя как на врага. Так вот, уже несколько дней ходят слухи, что над западной частью нашей страны летают эльфы на своих странных драконах. А дракон, на котором ты прилетела, наполовину черный, как эти крылатые чудища.
Так вот откуда эта подозрительность!
Адхара улыбнулась и объяснила:
— Не волнуйся, я на вашей стороне. Мой дракон такой потому, что был создан с помощью магии. Но я тебя уверяю: он очень смирный.
— Я в этом не сомневаюсь. Но те, кто летает над нами, точно не наши друзья, — тихо ответила молоденькая служанка.
Тут кто-то позвал ее из кухни.
— Иду! — крикнула девушка и поспешно договорила:
— Рассказывают, что этими войсками командует женщина.
И тут Адхару осенило: должно быть, это Шира переправилась через Саар.
— Где они сейчас? — спросила она на одном дыхании.
— Не знаю, но, кажется, они улетели в сторону деревни Джареа.
Адхара порылась в своей сумке, вынула оттуда серебряную монету и положила ее в ладонь девушке.
— Спасибо и удачи тебе! — пожелала она служанке, выбежала из двери и помчалась к Джамиле.
Крисс открыл глаза. В палатку проникал слабый свет первых лучей зари. Уже рассвело, а он и в эту ночь не смог уснуть. Он дышал с трудом: так происходило с ним по утрам уже несколько дней. Король устало протянул руку к колокольчику, который стоял рядом, сильно потряс им и снова упал на постель. Бешеный гнев словно приковал его к этой кровати. И чем тяжелей ему становилось дышать, тем сильней становился гнев. Почему именно сейчас? Почему тело предало его за один шаг от цели?
Крисс не боялся умереть. Но он с детских лет боялся забвения.
Впервые он увидел смерть еще в детстве, когда болезнь отняла у него мать.
Он помнил черные занавески на окнах и запах комнаты, где лежало ее тело в своей воздушной красоте. Это была она и все же не она. Этот труп больше не мог ласкать его, целовать и утешать. И маленький Крисс, стоя перед ним, чувствовал в душе бездонную пустоту.
