— Мне кажется, я помню те дни.
— А на четвертый день он, как обычно, пришел есть хлопья, и на этом все кончилось.
— В каком смысле все кончилось?
— Я хочу сказать, для нас. Мы никогда об этом больше не говорили.
— Никогда об этом не говорили?
— Нет. — Райли пожала плечами. — Ну, не напрямик. Просто не могли.
— Господи.
— Папа пытался со мной об этом говорить, но я отказалась.
Алиса кивнула.
— Он заставил меня в начале пятого класса пойти к школьному психологу.
— Я это помню.
— Я и с мамой об этом не хотела разговаривать. Можешь не верить — но я ни с кем об этом не говорила.
Алиса была ошеломлена, и ей стало немного противно. Она пожалела, что у нее миллион пор, а не одна или вообще нисколько. Она подумала, не спросить ли Райли, почему та заговорила об этом именно сегодня и не сыграло ли тут свою роль ее наполовину работающее сердце, но засомневалась, хочет ли узнать ответ.
Она робко взглянула на сестру.
— Тебе ничего больше не надо мне рассказать?
Подумав, Райли покачала головой.
— А ты ничем не хочешь со мной поделиться?
Алиса радовалась, когда к ней на детскую площадку приходила сестра, однако визиты становились слишком уж частыми. Увидев Райли под светом флуоресцентных ламп в «Дуэйн Рид», она тем более не обрадовалась.
— Какое тебе дело до моей работы? — спросила Алиса.
Она занималась тем, что растравляла себя, думая о Лии, об отце и обо всех связанных с этим вещах, делающих прошлое не таким уж приятным местом, где хотелось бы надолго задержаться.
— Я за тобой слежу, — уныло сказала Райли.
— Серьезно, что ты здесь делаешь?
— Я пошла за тобой следом. Нашла твою форменную одежду — знала, что она не папина и не мамина.
— Ты настоящая ищейка.
Райли осмотрелась по сторонам.
— Ал, ты меня огорчаешь.
Алиса нажала несколько кнопок на кассовом аппарате.
— Зачем ты здесь? — упорствовала Райли. — Чем ты занимаешься на этой работе?
— Ты говоришь как мама.
— Ты думаешь, что делаешь это ради меня?
Алиса покачала головой.
— Потому что, если ради меня, тебе следует остановиться.
Алиса рассматривала ноготь большого пальца.
— Тебе надо найти хорошую работу. Настоящую работу. Ты в состоянии заняться более интересным делом. Ты же у нас умница.
Алиса расплакалась, вытираясь рукавами халата. Маслянистая грубая материя не поглощала влагу от слез. Ей нечего было ответить.
Алиса думала, она знает, что именно здесь делает, но теперь поняла, что не знает. Она полагала, что знает, какая вина ее мучит, но были еще и другие.
Если бы могла, она отдала бы Райли все свои дарования. Ну а если бы не могла, то во благо каждой из них притворилась бы, что их у нее нет.
К прилавку подошла женщина лет семидесяти, в зеленом свитере, с упаковкой зубных щеток.
— Вы открыты?
— Да, — сказала Райли.
Она зашла за прилавок и отодвинула в сторону плачущую Алису. Потом взяла упаковку зубных щеток.
— С вас восемь девяносто девять, — сказала она.
— Вы здесь работаете? — спросила женщина.
— Иногда, — ответила Райли.
Она имела общее представление о том, как работать на кассе.
Женщина протянула ей десятку, а Райли отсчитала сдачу из ящика.
— Спасибо, — сказала Райли, отдавая ей чек. — До свидания.
Теперь уже Алиса смотрела на сестру. Она все еще плакала, но ее это немного отвлекло.
— Когда-нибудь найду себе хорошую работу, — сказала Алиса, вытирая нос.
— Чего же ты ждешь? — спросила Райли.
Алиса пожала плечами.
Знакомый маршрут в метро занял много времени. В детстве Райли словно несло на крыльях восторга. Ей были неведомы тревоги. Она доверяла своему сердцу. Тогда ноги не болели, как сейчас.
С тех пор, как она запретила родителям говорить ей о своих опасениях, у нее появилось больше времени для себя. Она приложила руку к груди, как теперь привыкла иногда делать.
У входа в аквариум она купила билет и прошла через турникет. Кассирша предложила ей карту, но Райли вежливо отказалась. В этом месте она хорошо знала маршрут. Сначала она спустилась в широкий полутемный коридор, ведущий к подводной смотровой площадке, чтобы посмотреть на дельфинов.
Поначалу дельфинов видно не было, но потом появился один. Райли подумала, что это самка Марни, хотя ее некогда толстая лоснящаяся шкура казалась рубцеватой и истонченной. Она тоже стареет. При взгляде на нее Райли стало больно.
