— А вы хотите, чтобы вас тоже удочерили? — спросила Мадлен. — Я скажу тете.
— Мадлен, любимая, я бы попросил вас не вмешиваться! — строго сказал Робеспьер.
— Я не вмешиваюсь, я просто хочу, чтобы мадам Дюпон не обижалась.
— Спасибо, сударыня, — улыбнулась экономка, — поймите, мне просто не нравится эта девка–нищенка! Только вы мадам об этом не говорите, прошу вас!
— Хорошо, — пообещала Мадлен, — мы будем молчать. Если мы нарушим эту клятву, пусть у нас вырастут хвосты и копыта.
— Да, да, да, — подтвердил студент, — извините, мы зайдем в другой раз.
— Как вам будет угодно, господа.
Экономка проводила их удивленным взглядом и, пожав плечами, продолжила вышивание.
Глава 12. Призраки! Призраки!
Наконец тяжелый день в замке завершился. Пришла ночь. Ничего не нарушало тишину… Но вдруг во мраке коридора появилась белая фигура, которая медленно, медленно шла вперед. В этот самый момент из другого конца коридора показалась другая белая фигура. Она тоже двигалась, издавая жуткий вой. Два белых привидения, завывая каждое на свой лад, натолкнулись друг на друга и замерли. Через несколько секунд одно из них издало громкий визг, от которого другой привидение взвыло и чуть не упало в обморок. С этим страшным визгом привидение пробежало по коридору, сбило с ног дворецкого и ворвалось в комнату студента.
— Совсем призраки распоясались, — проворчал дворецкий, глядя вслед удирающему привидению. — А какие жуткие вопли!
Затем он собрал в поднос осколки разбитых чашек и, вздохнув, удалился. Только спустившись на кухню, дворецкий перестал слышать вопли призрака. Робер вытер пот со лба, взял целую чашку и налил в нее чаю. Затем, водрузив ее на поднос, направился к выходу из кухни.
— Вы выдели! Вы видели! — раздался вопль Стервози.
Дворецкий вздрогнул и опять выронил поднос.
— Чувствую, герцог сегодня останется без чая, — мрачно произнес он. — Хотя, не понимаю, зачем пить на ночь столько чаю?
— Вы видели!? Видели!? — не унимался Стервози.
— Что? — спросил дворецкий.
— Белый призрак?
— А-а, вы про это! Их тут много бродит! Надоели! — буркнул дворецкий, наливая очередную порцию чая, — совсем совесть потеряли! Думают, что если они призраки, то им все дозволено, безобразие!
— Я совершенно с вами согласен, — сказал полицейский. — Всех бы пересажал!
— Ну, зачем так сурово!? — вдруг смягчился Робер.
— А что? — удивился страж закона.
— Родные все–таки призраки, привыкли мы к ним, — вздохнул дворецкий.
Стервози задумался, что позволило Роберу выскользнуть из кухни вместе с драгоценным подносом.
А в это время призрак, оставивший герцога без чая и разбудивший студента, с визгом ворвался в комнату Робеспьера и прыгнул к нему на кровать. Он дрожал крупной дрожью, сжимая в руках огромную белую простыню. У этого призрака были светлые волосы, большие серые глаза и ангельское выражение личика.
— Макс, мне страшно, — сказало привидение и заплакало.
— Успокойтесь, милая, — ласково сказал Робеспьер. — Что случилось?
— Макс, я решила поймать привидение, а для этого сама нарядилась привидением. Оно ко мне подошло, за своего приняло, а я перепугалась и убежала! Мне так страшно.
— Какое из себя это привидение, дорогая?
— Ну, белое такое, — Мадлен указала на простыню в своих руках. — Вот такое.
В комнату постучал дворецкий.
— Чайку вам не угодно? — спросил он. — А то, пока я донес, герцог заснул. Эти призраки и полицейские обнаглели!
— Вы тоже видели призрак!? — оживилась Мадлен.
— Да, глаза мои б на него не смотрели … Простите… Так вы чай будете?
— Нет, спасибо, — отказалась Мадлен.
— Как хотите, я сам выпью. Кстати, вы не изволите подсказать, который час?
— Одиннадцать часов, — ответил Робеспьер.
— Гм, что–то призраки сегодня приранились, — удивился Робер, — еще немного и днем будут выходить.
— Ага, — пробормотала Мадлен.
Дворецкий поклонился и покинул господ.
— Ах, Макс! — воскликнула Мадлен, обнимая студента.
— Дорогая, вы же замуж выходите! — удивился Робеспьер.
— Но еще не вышла, — хитро улыбнулась красотка, распуская шнуровку пеньюара.
— Я люблю вас, — прошептал он.
Другая часть ночи прошла неспокойно. Макс, в отличие от Мадлен, которая уснула сном младенца, долго не мог заснуть. Наконец, Робеспьер задремал. Сквозь сон он услышал какие–то странные звуки, напоминающие вопли осла. Студент открыл глаза.
