— Вопросы? Вопросы никогда не приносили счастья никому.
— Я попробую изобразить счастье, если получу ответы. Ты слышал о Рибуре?
Фэйне презрительно сжал губы.
— Безмозглый нидринг, цехмейстер кузнецов? Не могу сказать, что жаль.
— Значит, слышал. Он был должен тебе.
— Мне много кто должен, — сложив руки на груди, Моргрим поднял мечтательный взгляд к убогого вида потолку. — Ах, как бы хорошо мне жилось, если бы они разом вернули долги… Если ты подозреваешь меня, я могу сказать тебе лишь одно. Подозревай сколько угодно. Меня забавляют разговоры с тобой. А пока ты меня подозреваешь, мы регулярно будем общаться.
— Наше с тобой общение может обрасти неприятными особенностями, — сощурив глаза, проговорил юстициар. Почему они заставляют его играть в эти игры, изображать гнев, недовольство?
— О, — Железные Руки округлил глаза. — Неприятные особенности? Это какие? Попробуете с нидрингом вломиться сюда? Я- то думал, мы друзья. Друзья не угрожают друг другу, Баэльт, знаешь ли. Может, стоит научить тебя базовым аспектам дружбы?
Аргринг вновь вышагнул из темноты и вопросительно уставился на Моргрима. Баэльт почувствовал, как сердце начинает стучать быстрее и быстрее, а по руке пошёл сладкий зуд, требующий тяжести меча.
Меча, который он оставил внизу. Как и запасной кинжал. Как и запасной- запасной кинжал.
У него не было ни одного проклятого куска стали, чтобы защититься в случае чего.
— Нет- нет, Бахарг, я же всего лишь шучу. Боги, как ты мог такое подумать?! — возмущённо оглянулся на здоровяка Моргрим, и здоровенный татуированный аргринг потупился.
— Простите, — прорычал он, делая шаг обратно в темноту.
— Вот видишь, Баэльт — тут все вежливы, в моём скромном обиталище, — Моргрим обвёл руками всё вокруг. — А ты нарушаешь хрупкий баланс доброты и приязни, что царит тут.
Снизу раздался истошный вопль и грохот.
Баэльт холодно приподнял бровь, глядя в глаза Моргриму. Тот развёл руками:
— Иногда приходится отступать от догматов доброты. И всё же. Я обещал ответить на твои вопросы. Не буду обещать, что честно, но… Ты спрашивал про Рибура?
— Именно, — может быть, в этот раз разговор всё же выйдет.
— Хорошо. Поделюсь с тобой всем, что знаю.
Попробуй Железные Руки рассказать юстициару весёлую историю, можно было бы быть уверенным, что большую часть истории он удержал бы в тайне.
— Буду признателен, — проговорил Баэльт, засовывая руку во внутренний карман и доставая связку плакта. Моргрим усмехнулся, глядя, как он запаливает прутик о свечу.
— Тоже полюбил эту гадость? Видно, нас, фэйне, тянет на одни гадости.
— Рибур, — скрипучим голосом напомнил Баэльт, выдувая кольцо дыма.
— Верно, Рибур, — нехотя перевёл тему убийца. — За ним пришли трое. Один хромой. Избили. Кажется, не хотели заходить дальше. Что- то пошло не так, и Рибур… — фэйне скорбно развёл руками.
— Всё?
— Нет, ещё кое- что. Кажется, это был кто- то из бывших вояк. Келморцы. Не очень умные, похоже, раз смогли так напортачить, — Моргрим говорил весёлым и беззаботным голосом. Будто бы рассказывал о том, какие красивые цветы его жена выращивает в горшках на балкончике. — Правда, есть версия, что это умело организованная подстава. Потому что иначе эти келморцы действительно криворукие дебилы.
— Ты знаешь, что я хочу слышать, — гнев начинал медленно овладевать Баэльтом. Ему надоело это пустословие.
— О, да, — хохотнул Моргрим. — Ты хочешь услышать, что я знаю, кто эти люди. И где они. И почему же?
Баэльт сделал пару быстрых шагов и опёрся руками на стол, склоняясь своим лицом к лицу Железных Рук.
— Да потому, что ты проклятый цехмейстер несуществующего цеха убийц, грабителей, разбойников и воров этого проклятого города, — прохрипел он. — И жив ты до сих пор не потому, что тебя охраняет толпа головорезов, а потому, что ты сотрудничаешь с нами.
Моргрим слегка отстранился и помахал рукой перед носом, разгоняя дым плакта.
— У тебя хороший плакт, Мрачноглаз. Отличный! Крепкий, терпкий… Явно не здешний. Хотя… Где вы видели плакт, который выращивают в Веспреме? — он усмехнулся. — Тут растёт в изобилии лишь предательства, жадность и подлость.
