– Нужно подождать, – сказала я, – пока придет Джоан.
– Конечно. – Луис засомневался.
Джоан появилась именно в этот момент, будто на заказ. Меня охватило глубокое, спокойное чувство счастья, до чего же давно Джоан не делала меня такой счастливой. Она пришла, чтобы встретиться со мной, и даже вовремя – она ворвалась в комнату в красном открытом платье из шелка и пончо, накинутом на плечи. Естественно, мне стало интересно, где она его купила – в Нью-Йорке? Париже? Откуда у Джоан было время на то, чтобы думать о моде в последние несколько месяцев.
И тут я поняла, что это Сид покупал ей вещи.
– Сид? – спросила я, когда она села. Я протянула руку, чтобы пощупать плотную, качественную ткань ее пончо.
Джоан кивнула:
– Он любит, когда я в красном.
Интересно, что еще он в ней любил? Джоан болтала с Луисом, пока он открывал шампанское, а я смотрела на нее, мою подругу. Сегодня она совершенно не была похожа на Джоан, которую я видела прошлой ночью в Гленвуде.
Я подпрыгнула от хлопка пробки, закутанной в белую салфетку Луиса.
Джоан сияла.
– У нас сегодня праздник, – сказала она.
– В честь чего? – Что именно мы отмечаем? Ее грустную историю? Секрет, который она хранила еще со школы? То, что она покидает меня навсегда?
– В честь тебя, Сесе! Мы нечасто это делаем, правда ведь? – В ее голосе звучала фальшивая нотка. Мы легонько чокнулись бокалами. Я подумала о Рэе, который наверняка не спит – ходит взад-вперед или листает книгу, пытаясь отвлечься, – и захотела разбить свой бокал о бокал Джоан, но это желание пропало так же быстро, как и появилось.
Я отпила шампанское. Джоан сделала то же самое. Мы молчали, что было редкостью. Мы обе ощущали одну и ту же неловкость, один оттенок меланхолии.
– Я должна, – сказала Джоан сиплым голосом. Она нервничала, что меня тронуло. – Я должна сказать тебе еще кое-что. И хочу, чтобы ты выслушала. – Она осушила свой бокал, и Луис подошел, чтобы снова его наполнить.
Она подожгла сигарету, глубоко вдохнула. Сигарета, дым, казалось, только они отделяли Джоан от истерики. Сигареты успокаивали, лишь благодаря им она оставалась спокойной.
– Вот что я должна тебе сказать, – произнесла Джоан. Она прочистила горло. Я постукивала пальцем по своему бокалу. – Мне нужны деньги. – Она сделала паузу, глубоко вдохнула, затем снова затянулась сигаретой.
Я думала об этом до того, как она сказала. Может, я давно поняла.
– Можешь брать мои, – сказала я, хотя и знала, что она никогда не примет мое предложение.
– Нет, Сесе. Я не могу.
– О, Джоан, – сказала я. – Какие у тебя планы?
Она потушила сигарету о зеленую стеклянную пепельницу, сделала еще один глоток шампанского.
– Джоан, – отчаянно сказала я.
Она смотрела мне прямо в глаза:
– Я должна исчезнуть.
Я молча слушала.
– Сид увидел, какая я несчастная, когда приехал. И согласился помочь. Это пойдет и ему на пользу. Ему тоже нужны деньги.
Я засмеялась.
– У него есть деньги, Джоан. – Я сразу же вспомнила о его большом «кадиллаке», кричащих костюмах, золотом зажиме для денег. – Я думала, его деньги – гвоздь программы. – Не самое доброе высказывание, но Джоан не заметила.
– Он зарабатывал деньги в Герефорде, но потом потерял их все.
– Как и ты.
Она кивнула:
– Прямо как я.
– И как он собирается помочь тебе?
Она оглянулась, желая убедиться, что нас никто не подслушивает. То, как она ворвалась в этот вечер, ее одежда, шампанское из специальной ячейки – сплошное хвастовство.
– Ты можешь мне сказать, – заверила я, хотя и боялась услышать правду.
Она задорно засмеялась:
– Я собираюсь исчезнуть вместе с Сидом. А Сид попросит денег у мамы.
– Ты собралась шантажировать собственную мать? – спросила я. – А с чего ты взяла, что она заплатит?
– Она заплатит.
– Но почему?
– Потому что, – сказала она, не поднимая глаз, – Сид скажет ей, что причинит мне боль, если она не заплатит. Он уже начал воплощать план в жизнь.
Мне было не по себе, а затем я вдруг связала вместе элементы сюжета. Синяк, признание Мэри, что она переживает за Джоан. Боится Сида. Так вот в чем дело?
– О, – лишь вымолвила я.
– Что такого? Да, я не идеальна.
– Нет, – сказала я. – Кажется, нет.
