Взглянув на его лицо, Аманда увидела, что повязка, которую она наложила, сползла, а рана затянулась: только тонкая полоска говорила о том, что там что-то было. Она нахмурилась. Наверное, царапина оказалась не такой глубокой, как ей показалось в свете масляной лампы.
Девушка некоторое время смотрела на Тайлера, потом рискнула дотронуться до его лба, несмотря на то что пес лежал совсем близко. Призрак не шевелился, но не сводил с нее пугающе внимательных глаз. Кожа у Тайлера оказалась теплой, но не горячей, как при высокой температуре. Аманда довольно долго прислушивалась к его дыханию, к которому примешивалось ровное сопение Призрака, а потом вернулась за руль и поехала дальше. Тайлер продолжал спать.
— Ты в порядке? — спросил он.
— В полном. Как ты себя чувствуешь?
— Лучше. Ты связалась с Роном?
— Да. Я не стала рассказывать ему подробностей, но он беспокоится за тебя. Рон попросил, чтобы я еще раз позвонила, когда мы будем рядом. Он хочет знать, нужна ли тебе помощь персонала, который ухаживает за ним.
— Нет… Я сейчас сам перезвоню ему. Но сначала нужно позаботиться о том, чтобы наши машины убрали с дороги, прежде чем кто-нибудь наткнется на них.
Аманда слышала, что он кому-то позвонил и вызвал эвакуатор для разбитого мотоцикла и ее автомобиля. Судя по тому, как он разговаривал, Тайлер совершенно пришел в себя. Ему было даже лучше, чем когда они находились в его доме в пустыне, где она подумала, что его беспокоят сломанные ребра.
Он позвонил Рону и переговорил с ним очень тихо. Аманда пыталась убедить себя, что вовсе не хочет подслушать, о чем идет речь.
Затем он набрал номер в третий раз. Очевидно, среди его знакомых было множество людей, которым он мог позвонить посреди ночи. Впрочем, Аманда тут же призналась себе, что ее мучает любопытство, и улыбнулась.
Тайлер закончил разговор.
— Устала?
— Нет. И совсем не хочу спать. Я люблю водить машину по ночам.
— Тогда я еще немного вздремну, — сказал он. — Ты остановишься и тоже поспишь, если почувствуешь, что тебе нужно отдохнуть?
— Да, но не думаю, что это понадобится.
— Извини, что я такой плохой попутчик.
— Подумать только, тебе необходимо прийти в сознание, когда мне хочется вести светскую беседу. У тебя отвратительные манеры.
Она услышала тихий кашель, который вполне мог быть смешком, а потом Тайлер спросил:
— А ты любишь светские беседы, Аманда Кларк?
— Боюсь, это качество не входит в список моих малочисленных достоинств.
— Ну, не таких уж малочисленных, — возразил Тайлер и снова лег.
Призрак отошел от него и забрался на пассажирское сиденье. Аманда напряглась и, усилием воли заставив себя не прикасаться к шраму над бровью, стала смотреть прямо перед собой в ветровое стекло.
— Призрак нервирует тебя? — спросил Тайлер.
Аманда с опаской взглянула на пса. Огромный. Самый большой, какого ей доводилось когда-либо встречать. Вот он сидит с глупым выражением на морде — глаза полуприкрыты, кончик розового языка торчит из уголка пасти, словно он о нем начисто забыл.
Невозможно представить, что такой может кому-то угрожать.
— Нет, мы поладим, — ответила она.
— Он любит, когда окно приоткрыто, если шум не будет тебя беспокоить. Необязательно держать его открытым долго, но… ему так нравится.
Девушка опустила стекло на несколько дюймов, затем, когда пес с надеждой посмотрел на нее, открыла настолько, чтобы он смог высунуть наружу голову. Ветер и проезжающие машины оглушительно ревели, и она сомневалась, что Тайлер сможет уснуть, но, когда она оглянулась, оказалось, что он лежит на боку, наблюдает за собакой и улыбается. «Ладно, — подумала она, — это того стоит».
Призрак выглядел так, будто он только что обнаружил за окном эквивалент опиумного притона, — уши прижаты, глаза блаженно закрыты. Он пыхтел, тряс головой и время от времени, когда улавливал проносящиеся мимо запахи, откидывал ее назад.
Наконец он убрал голову из окна и наградил Аманду одной из своих собачьих улыбочек.
— Ну что, хватит?
Он не ответил, но больше не высовывал голову, и она закрыла окно.
«Я разговариваю с собакой», — удивляясь самой себе, подумала Аманда.
