А я тужила, что Илюмжинов нанимает непрофессионалов, придавая значение только устрашающему внешнему виду.
— Что ты здесь делаешь? — холодно спросил незнакомец. Его серые безжизненные глаза изучали меня, как редкий музейный экспонат. Снизу донесся звук открываемой двери, топот множества ног. Вызванный лифт, лязгнув, поехал вниз. — Я жду ответа, — процедил мужчина.
Поскольку убивать немедленно меня не собирались, я решила косить под дуру.
— Ой, сынок, я это дверью просто ошиблась. Я выше живу.
— Не лепи горбатого, мамаша, — рявкнул мужчина сурово. — Ты что, дома у себя дверь всегда отмычками открываешь? Мой тебе совет, когда в следующий раз захочешь залезть в квартиру, то сначала понаблюдай: дома хозяева или нет. Опытные домушники все так делают.
— Ой, сынок, ты что! Какая из меня воровка, — взялась жалиться я. — Еле хожу. Радикулит проклятый совсем замучил. — Мой голос по-старчески дрожал и срывался. В конце фразы я закашлялась, как курильщик со столетним стажем, лишенный курева.
Мужчина улыбнулся уголками рта:
— Хорошее представление. Тебе, старая, лучше в цирке выступать. У тебя, клянусь, это козырнее вышло, чем квартиры чистить.
В этот момент к площадке седьмого этажа подъехал лифт. Двери кабины открылись, и оттуда вылезли трое глыбоподобных охранников с пистолетами в руках.
— Андрон, ты чего звал, какие проблемы? — спросил самый крупный из группы, в замешательстве оглядываясь по сторонам.
— Вы чего всем кодлом приперлись, — зло буркнул профессионал. Его пистолет был точно нацелен на меня и не сдвинулся ни на миллиметр в сторону.
— Ну, мы думали, что тут что-то серьезное, — ответил амбал с короткой стрижкой.
— Он решил подумать! — хмыкнул профессионал. — Так будет звучать твоя эпитафия. Вредно тебе думать, Гоша.
— Харе трындеть, — рыкнул амбал, — давай дело.
— Видишь старуху, в которую я целюсь? — спросил сухо Андрон. — Отвезите ее за город и выкиньте где-нибудь у лесочка. Она хотела очистить квартиру шефа.
— У, нет проблем, — пробормотал амбал Гоша, шагнув ко мне. — Вывезем, выкинем, и никто костей не найдет.
— Эй, чего тупишь, — нахмурился профессионал. — Я не говорил мочить. Высадите из машины и уезжайте.
— А-а-а, нет проблем, так даже меньше мороки. — Амбал грубо пихнул меня в лапы своим дружкам. Две пары сильных рук схватили меня за плечи. Амбал нажал на кнопку вызова лифта.
Однако уезжать я никуда не собиралась. Пока ездишь — Рябчик сделает свои дела и смоется.
— Обыщите ее на всякий случай, — посоветовал Андрон, убирая в кобуру под пиджаком свой пистолет. — Не удивлюсь, если у нее под кофтой пушка.
— Бабань, — повернулся ко мне Гоша с недовольной миной. — Сдаем, короче, колющее, режущее. Показывай, что в сумке.
Дверцы лифта открылись, и я начала действовать. Провела Уширо-Гери — удар ногой назад, вырубив стоявшего справа охранника, тут же, возвращая левую ногу, штампующий удар каблуком ботинка в подъем стопы охранника слева, удар ребром ладони по сонной артерии, и до того, как они оба упали, пихнула их по очереди в кабину лифта ударами в спину. Гоша с удивлением моргнул, соображая, что же произошло. Под звук закрывающихся дверей лифта я атаковала его серией ударов по болевым точкам. Затем давящий захват за шею, а следом метнула лезвие в Андрона.
Тот, стреляя, отшатнулся к мусоропроводу. Мое лезвие прошло мимо. Я прикрылась от пуль массивной тушей Гоши, выхватила из сумки дымовую гранату, зажала под мышкой и, выдернув терочный запал, швырнула на лестницу. Андрон, высунув из-за угла шахты лифта пистолет, открыл беспорядочную стрельбу по площадке. Звук выстрелов напоминал треск ломаемых карандашей. Пули свистели рядом.
Пространство вокруг заволокло дымом. Бросив Гошу, я метнулась к двери в квартиру, открыла последний замок и ввалилась внутрь с револьвером наготове. Благодаря хорошей звукоизоляции, хозяева квартиры не слышали разборки на лестнице. Они оживленно спорили в гостиной о цене иконы. Илюмжинов, организовавший встречу с арт-дилером из Финляндии, требовал солидный процент от стоимости иконы. Рябчик возмущенно орал, что антиквар хочет его кинуть.
