— В июле 2010-го. Я работал на ATLAS, детекторе высотой с семиэтажный дом. Вокруг БАК расположены четыре таких детектора. Самый тяжелый из них — Компактный соленоид, он весит больше Эйфелевой башни… Так вот, эти детекторы записывали столкновения частиц и помогали анализировать массивы данных, которые исчислялись петабайтами, тысячами триллионов байт. Всемирную компьютерную сеть тоже, кстати, придумал физик, чтобы делиться данными с учеными всего мира.
— И как работает этот коллайдер?
— Большой Адронный Коллайдер — это кольцо, расположенное в тоннеле окружностью около 27 км, примерно в 30 метрах под землей. С противоположных концов тоннеля десять тысяч раз в секунду посылаются пучки частиц, которые направляются более чем тысячей суперхолодных магнитов. Коллайдер разгоняет протоны с энергией в семь триллионов электронвольт и сталкивает их на скорости света в четырех точках, за которыми следят детекторы. Столкновение трансформирует материю в энергию, и получается невероятно яркий файерболл размером меньше атома и с температурой в миллион раз больше температуры солнечного ядра. Сингулярность очень плотная, это все равно что стиснуть Эмпайр-стейт-билдинг до размеров спичечной головки. Сталкивая элементарные частицы, БАК имитирует условия, которые возникли сразу после Большого Взрыва, чтобы открыть новые частицы, силы и измерения.
— И попутно создать черные дыры?
— Да, но маленькие.
— А та ведьма сказала, что черная дыра, проткнувшая Мэнни, маленькой не была.
Доктор Мор уставился в тонированное окно.
— Все предполагали, что такая опасность существует, но никто не верил, что это может случиться на самом деле. Впрочем, нет… Президент Чейни верил, и мать близнецов тоже, поскольку это она просила его о моратории. А до того группа физиков подала иск против Брукхейвенского коллайдера, утверждая, что эксперименты приведут к созданию черных дыр или страпелек, которые тоже способны уничтожить нашу планету. По их теории, микроскопические черные дыры будут появляться то тут, то там, собирать другие атомы, а затем последовательно проходить через магнитный сердечник Земли, с каждым разом увеличиваясь в размерах. Наши ученые опровергли их доводы, заявив, что маленькие черные дыры слишком нестабильны для этого. Большие опасения вызывали страпельки, намного более стабильный тип сингулярности. Если бы страпелька проникла сквозь стену коллайдера и вышла наружу, она бы могла, теоретически, превратить любую материю в часть себя. Видимо, это и произошло, просто в другом измерении, чего мы предположить не могли.
— И в итоге эта дрянь материализуется в нашем мире, как и опасается Лилит?
Физик резко выдохнул.
— Я не знаю. Если она превратится в настоящую трехмерную черную дыру и достигнет нужного размера и гравитационных сил, то — да, она представит серьезную опасность для всей планеты.
— Обалденно.
— Легко выступать на стороне обвинения, Митчелл, и многие любят этим заниматься. Но сейчас куда важнее узнать, когда появилась страпелька.
— Наверняка недавно. Черная дыра потопила круизный лайнер Эвелин…
— Это была не черная дыра, это была червоточина, аномалия, возникшая, когда страпелька проходила магнитный сердечник Земли.
— Мэнни говорил о том, что использует червоточину, чтобы вернуться в прошлое до 2012 года.
— Не знаю, возможно ли это. Червоточину нельзя предсказать.
— Может, у него получится. — Куртц посмотрел в окно на приближающийся въезд в кампус. — И что за умник нам здесь понадобился?
— Его зовут Джек Харбах О'Салливан. Я зову его Джексоном Поллоком от физики. Если Лилит и Мэнни действительно видели страпельку в другом измерении, Джек сообразит, как это проверить.
Лимузин остановился у ворот. Охранник проверил их биочипы и внес коды в книгу посетителей, после чего они направились к белому кирпичному зданию.
2 июля 2047
Мексиканский залив
4:37
Реактивный самолет-вертолет несся под звездным небом на высоте полутора километров над темной водой Мексиканского залива, пилот направлял машину на юго-запад, в сторону полуострова Юкатан. Райан Бек, развалившись в кресле второго пилота, мирно храпел. Лилит сидела сзади, Мэнни сжался в комок, прижимаясь к ее коленям. Хун-Ахпу накачали седативными препаратами. Его веки трепетали, дыхание было прерывистым.
