- У нас нет программы поиска, требующей меньше памяти, - сказал он. - Надо попробовать на настольной машине.
- То есть опять более мощный компьютер, - вздохнул Гарри. - На круги своя.
- Можно переписать какую-нибудь из программ, - предложил Гамбини. - Но это потребует времени.
- Постоцте! - Маевский снова выскочил из кабинета, покопался в ящиках и вернулся с диском. - «Звездный путь», - сказал он. - Эта штука тут валялась годами. Ей не нужно много памяти, и у нее есть фрагмент, который позволяет «Энтерпрайзу» анализировать тактические позиции Клингона. - Он осклабился: - А, черт с ним, попробуем.
Маевский загрузил игру, выбрал задание, а когда на экране засветился запрос, включил инструкции поиска. Потом он повернулся к Гарри.
- Давай, - сказал он. - Твоя была идея.
На экране отображалась имитация локаторов «Энтерпрайза». Видна была горсточка звезд, несколько десятков планет и любопытное возмущение по левому борту, которое могло быть каким-то объектом, прикрытым устройством невидимости. Нижнюю часть экрана занимали две панели состояния: строй кораблей слева, боевой поиск и анализ справа. Там светилась надпись: КОНТАКТОВ НЕТ.
Гарри добавил диск с Геркулеса и включил поиск.
Замигали красные лампочки дисководов.
- Читает, - сказал Гамбини.
Звездолет разгонялся. Возмущение, которое могло быть невидимым кораблем, исчезало с экрана. Звезды летели мимо «Энтерпрайза», как в старом телефильме, потом они стали реже и тоже пропали.
- В игре этого не происходит, - заметил Маевский. Надпись КОНТАКТОВ НЕТ мигнула и исчезла. Панель
состояния опустела.
И появилось изображение куба.
- Такого точно в игре нет! - Маевский облокотился на стол, положил подбородок на руки и вдвинулся в экран.
Куб повернулся под сорок пять градусов, остановился и закрутился в обратную сторону.
Гамбини смотрел с надеждой. Когда он заговорил, голос прозвучал хрипло.
- Может быть, - сказал он. - Может быть.
Это был совершенно обычный куб. И в официальном отчете он выглядел бы чертовски глупо. Может, алтейцы отличные инженеры, но им бы не помешал ликбез по пиару.
- Зачем? - спросил Гарри. - За каким чертом они нам послали кирпич?
- Это не кирпич, - ответил Римфорд. - Это они нас приветствуют самым простым из возможных способов. Когда мы обсуждали проблемы общения между культурами, ранее полностью изолированными, мы думали только в терминах передачи инструкций. Но они пошли на шаг дальше. Наверное, они решили, что нам нужно какое-то ощутимое поощрение, и потому послали картинку. И еще они установили некоторые параметры архитектуры компьютера, который мы, по их мнению, будем использовать, чтобы согласовать их с передачей.
Маевский со своими помощниками заканчивал регулировку компьютера. Математик вставил на место какую-то панель и дал сигнал Гамбини. Руководитель проекта загрузил стандартную программу поиска и вставил диск с записью передачи.
К машине были подключены несколько мониторов, чтобы всем было видно. Лаборатория была забита народом: люди, чья смена кончилась, еще остались, и царила атмосфера праздника.
Гамбини махнул рукой, требуя тишины.
- Кажется, мы готовы, - сказал он, включил компьютер в режим сканирования, и веселый шум затих. Все глаза смотрели на экраны.
Замигали красные лампочки.
- Работает, - произнесла Анджела Делласандро. Где-то в здании хлопнула дверь, послышался шум бойлера. Экраны были пусты. Лампочки погасли.
И появилась черная точка, едва различимая. Гарри попытался понять, не мерещится ли ему, но точка раздулась в выпуклость. От нее протянулась черта через весь экран. Потом она свернула вниз под прямым углом и описала петлю. От основания петли протянулась вторая линия параллельно первой, а на конце ее возникла еще одна петля, касающаяся первой прямой.
Это был цилиндр.
Кто-то радостно завопил. Послышался хлопок и шипение пены.
Римфорд стоял у монитора, свет экрана падал на его лицо.
- Вот тебе и тезис Брокмана, - сказал астроном.
- Нет еще, - возразил Гамбини. - Пока еще рано говорить.
Под цилиндром появилась надпись из двенадцати знаков. Стало слышно, как напряженно дышит Римфорд.
