— Хайль Гитлер! — отсалютовал Йозеф.
— Хайль, господин гауптштурмфюрер! — усталыми голосами ответили солдаты.
— У меня повреждена башня и орудие...
— Тогда направляйтесь своим ходом в расположение танкоремонтной роты, — сказал старший из ремонтников. — Это шесть километров по шоссе. Найдете легко. Как увидите около шоссе груды металлолома, значит, вы на месте. Вчера, после прорыва русских, много техники навезли. Говорят, что почти все исправные танки остались в окружении. Нам сейчас приказано собирать все, что найдем. Даже несколько русских машин доставили. Взгляните на них, если увидите. Вот уж действительно, большевики напридумывали — броня как у линкоров, пушки... Да, тоже почти как у линкоров... Ну, чуть поменьше, конечно.
— Хайль Гитлер! — мрачно попрощался фон Блицман и вернулся к своему танку. Он уже посмотрел на эти русские танки в бою и лишнее напоминание о них отнюдь не улучшило его настроение.
Вскоре танк гауптштурмфюрерауже двигался по шоссе мимо усталых и грязных после тяжелого боя пехотинцев. По обочине несли на носилках раненых. Санитарных машин не хватало, и раненых укладывали в обычные грузовики, которые возвращались в тыл, разгрузив прибывшие подкрепления и боеприпасы. Те раненые, которые могли идти сами, ковыляли к машинам. Вдали грохотали орудия, повторно пытающиеся расчистить дорогу немецким войскам, продолжавшим атаки на русские позиции. В воздухе гудели моторы самолетов, волнами шедших с юго-запада на русские позиции. Это уже не было похоже на тот победный марш, которым еще позавчера шла немецкая армия.
Далее перед взором Йозефа предстала возводимая немецкая полоса обороны. Сотни немецких солдат и тысячи согнанных под конвоем местных жителей рыли траншеи и позиции для противотанковых пушек. Танк долго и медленно полз по забитой войсками дороге. По правой стороне тягачи тащили поврежденную технику и двигались грузовики с ранеными, а навстречу шли колонны пехотных частей и противотанковой артиллерии. В небе барражировали истребители, охранявшие этот двухсторонний бурлящий поток от возможного удара русских бомбардировщиков.
Около полевой ремонтной мастерской действительно стояло огромное количество поврежденной техники, которую успели собрать за сутки эвакуационные роты. Особый интерес у немецких солдат и офицеров вызывали три новых русских танка. Они были почти такие же, как и те, с которыми пришлось иметь дело Йозефу. Такой же корпус с наклонными бронелистами, только люк механика-водителя располагался на лобовом бронелисте, а не на подбашенном. Главным отличием была башня, которая была несколько меньше и не имела командирской башенки. Это были Т-34 образца 1940 года, модернизированных тридцатьчетверок в более-менее целом состоянии захватить еще не удалось. Стоявшие вокруг трофейных машин солдаты вовсю обсуждали слухи о еще более страшных тяжелых русских танках.
25 июня 1941 года. Лес на берегу реки Швянтойя.
Внутри подбитого танка Т-34М.
— Так что же будем делать, командир? — еще раз спросил механик-водитель.
— Хрен его знает, — ответил Иван. — Надо что-то придумать. Я как-то сдаваться не намерен. Да и где гарантия, что, как только мы откроем люк, в него не кинут гранату?
Иван пожалел, что в тридцатьчетверке не было «ворошиловского» пулемета в корме башни. Да и на старых танках при модернизации эти пулеметы тоже убирали. Рано или поздно немцы что-нибудь придумают. Самое простое — обольют машину бензином и подожгут. А могут просто положить толовые шашки на люки и взорвать, ведь у них наверняка есть какие-то саперы, а у саперов должна быть взрывчатка. Или взорвут люки ручными гранатами. А если кинуть гранату в них? Но как это сделать? Открыть люк и получить в качестве «здрасте» пулю или гранату? Ведь там не один ганс сидит.
— Максимально опустить ствол пушки! Осколочный! Стрелять по моей команде на счет «три», — сказал Иван, нагибаясь за гранатой Ф-1. — Водителю приготовиться сразу после разрыва снаряда приоткрыть люк, чтобы стрелок кинул гранату. После броска люк закрыть. Гранату кидаете влево от танка. Приготовились... Раз... два... три!
