— Зато море с трех сторон, — мрачно напомнил Арне.
И снова мы молчали, слушая завывания ветра. В конце концов нам надоело сидеть взаперти, да это было и небезопасно, и мы решили выйти. Но тут за окном хлынул ливень — целые водопады, опрокинувшиеся с неба. В какие-то минуты целая лужа растеклась у двери, и нам пришлось поработать тряпками, чтоб уберечься от потопа. Слава Богу, это длилось недолго, стена дождя ушла к заливу, и мы смогли выбраться из дому.
И сразу почувствовали, насколько усилился ветер. Даже под защитой стены перехватывало дыхание, и, чтобы вздохнуть, приходилось прикрывать лицо руками. Моря не было видно, его скрыла пелена ливня и гонимые ураганом тучи песка и пыли. И по всему Труро, куда ни глянь, не осталось ни одного неповаленного столба. Деревья сопротивлялись упорней, но и они валились одно за другим. Едва мы с Арне вышли из дверей, с треском рухнул росший позади дома развесистый вяз, чуть не полоснув нас ветвями.
Но самое зловещее происходило на том берегу разлившейся реки. На наших глазах подмытый наседавшими волнами завалился набок и поплыл сарай Билла Уотингтона. Теперь на очереди был сам дом — вода подступила к нему вплотную. Если б мы могли хоть чем-то помочь Биллу! Но увы, у нас не было крыльев, да и они вряд ли перенесли бы через реку в такой ураган.
Неожиданно сквозь рев бури донесся рокот мотора. Мы оба обернулись и увидели остановившийся на дороге грузовик береговой охраны. Дверца открылась, и из кабины вылез высокий усач в дождевике с капюшоном.
— Чего это вы там, ребята, высматриваете? — подойдя к нам вплотную, спросил он.
Мы показали на плывущий сарай и на дом Билла.
— Это еще цветочки, — перекрикивая ревущий гул, сообщил усач. — Океан прорвался через Низкие дюны. Минут через десять увидите… Шли бы вы, парни, отсюда.
Мы ответили, что до нашей верхотуры воде все равно не добраться, и усач, махнув рукой, вернулся в кабину. Грузовик поехал дальше, похоже, к дому Джо Гоббса.
Ждать пришлось недолго. Прошло с четверть часа, и показался водяной вал, кативший с верховьев вниз по реке. Он не выглядел особенно высоким — просто вспененная масса воды, грязно-бурой даже на фоне и без того мутной, взбаламученной Пэмит. Вал прокатился внизу, под нами — и река будто разом раздалась в плечах. Дом Билла оказался в воде, плескавшейся уже у самых подоконников. Но я не успел толком разглядеть — внимание мое привлекло что-то, мелькнувшее внизу, здесь, на нашем берегу. И, вглядевшись, я вдруг увидел…
Там — не под нами, а немного правей — взбиралась по крутому откосу женская фигурка. Цепляясь за камни, она пыталась лезть вверх, навстречу осатанелому ветру, но внезапно, потеряв равновесие, чуть не упала, и ноги ее заскользили вниз, к воде… А в какой-то полусотне ярдов уже катил с верховьев новый пенный вал.
Сам не знаю, как я успел. Чуть не кубарем скатившись с обрыва и едва не свалившись в воду, успел подхватить ее под руки за секунду до того, как, обдав нас брызгами, в каком-то футе от наших ног прокатился грязно-бурый вал.
— Я боялась, что не смогу… — Она прижалась ко мне всем телом, и лишь тут я понял, насколько она обессилена. — Боялась не успеть…
Вокруг нас ревел ураган, но — сам не знаю как — я слышал каждое ее слово. Или догадывался по движениям губ?
— Дай мне посмотреть на тебя… — Она чуть отстранилась, обхватила ладонями мое лицо, и глаза ее, казалось, заглянули в мою душу. — Я спешила, родной, но все равно это было так долго…
— Потом, Дженни, — нетерпеливо перебил я. — Мы все скажем друг другу потом, а сейчас — скорей наверх! — Я потянул ее за собой, помогая взбираться, но она вскрикнула от боли.
— Нога… наверно, вывих… когда падала…
— Тогда держись за меня крепче! — Я поднял ее — и тут же понял, что не смогу сделать и шага. Нет, она не была тяжелой, но по крутому, скользкому после дождя откосу и против такого ветра — нечего было и думать. Но Арне, что же он медлит?! Я вскинул голову и увидел: там, на обрыве, пусто. Господи, да как я мог забыть — он же зачем-то отлучился в дом за несколько секунд до того, как я заметил Дженни…
