— Вот и пришли. Теперь тебе остается молить Юпитера, Фортуну и всех прочих богов, чтобы Калликст и впрямь оказался здесь.
По его тону чувствовалось, что прежнему хозяину фракийца отнюдь не пришлось по вкусу, когда его вытащили из постели в столь ранний час. Нежданная возможность наконец-то наложить руку на своего неверного раба — только она побудила его вскочить с ложа. Однако же он отнюдь не разделял энтузиазм своего вилликуса. По его мнению, девица ошиблась. Калликст в Риме! Если бы это могло оказаться правдой! Тем не менее, он, следуя совету Елеазара, проделал на форуме изрядный крюк, чтобы захватить себе в помощь отделение ночной стражи.
Хозяин гостиницы с бранью на устах и опухшими со сна глазами открыл им дверь. Но при виде префекта и тех, кто его сопровождал, он тотчас умерил свою досаду.
— Ступай на кухню, — приказал ему магистрат, — возвращайся к своим печам.
И прибавил, обращаясь к Элиссе:
— А ты веди нас в ту комнату!
Опасаясь, не вышло б хуже, хозяин без малейшего сопротивления впрямь убрался на кухню. При том, что нынче творилось в Риме, можно, конечно, всего ожидать, но чтобы Элисса оказалась агентом-соглядатаем, — это было слишком даже для него.
Карпофор, Елеазар и стражи под предводительством девицы взошли по ступеням ветхой лестницы, которая, назло всем их предосторожностям, так истошно скрипела и трещала, словно в любое мгновение могла обрушиться.
— Кончится тем, что мы всю столицу перебудим, — прошипел разъяренный Карпофор.
— Это здесь, — указала девка.
Елеазар отшвырнул ее локтем, ринулся к двери и, переглянувшись напоследок со своим хозяином, повернул подковообразную дверную ручку. И ворвался в комнату.
Калликст вздрогнул и приподнялся на своем нищенском ложе, так что лампы стражников озарили его лицо:
— Елеазар? Живой?
— Да, несчастный! Я жив, и еще как! — захохотал управитель, скаля черноватые зубы. — Теперь-то мы можем свести наши счеты!
— Ты мне наверняка не поверишь, — вставая, промолвил фракиец, — но я рад узнать, что ты жив и здоров. Это для меня облегчение.
И стал спокойно надевать свою тупику. Его слова были правдой. Он почувствовал, что бремя угрызений каким-то образом свалилось у него с плеч.
— Ты, ты здесь... — бормотал Карпофор, все еще словно не веря. Префект теперь в свой черед вошел, оставив стражей на пороге комнаты.
— Да, господин Карпофор. Это и впрямь я.
Тогда Карпофор, как будто только и ждал этого мгновения, нанес своему рабу страшный удар, расплющив его нижнюю губу в кровавое месиво.
— Четыре года! Я четыре года предвкушал этот час!
Он перевел дух, мельком оглядел убогое логовище с затянутыми паутиной углами.
— Как вышло, что ты, умыкнув у меня целое состояние, ютишься в такой клоаке?
— Ответ прост: у меня больше нет ни одного асса из этой суммы, — отозвался Калликст, очень спокойный.
— Ни единого асса из трех миллионов сестерциев? Кому ты рассчитываешь заморочить голову такой чепухой?
— Он врет! — рявкнул Елеазар.
— Три миллиона триста двадцать шесть тысяч пятьдесят семь сестерциев, если быть совсем точным. Я потратил из них добрую часть. Остальное покоится на дне озера, в Александрии.
— Врет! — повторил управитель. — Хозяин, позволь мне им заняться. Я из него правду выжму.
— Три миллиона триста тысяч монет, восемьсот тысяч денариев на дне озера?
Мысль об этом утонувшем сокровище, похоже, потрясла Карпофора сильнее, чем сама по себе кража. Калликст пробормотал:
— Я в твоих руках, господин. Возвращаясь в Рим, я знал, какой опасности подвергаюсь. Но я был бы все же тебе признателен, если бы ты сказал, как нашел меня. Что бы там ни было, я ведь всего несколько часов назад добрался сюда.
— Благодаря откровенности твоей прекрасной подружки, — хихикнул вилликус, указывая на Элиссу, которая вместе со стражниками держалась поодаль.
— Элисса?..
— Похоже, ты когда-то произвел на нее большое впечатление.
«Элисса...» Калликст насупил брови, порылся в памяти. И тогда перед ним всплыл образ маленькой уличной девчонки, что так напомнила ему Флавию, и взбешенная физиономия Сервилия, сводника... Сильно побледнев, девица лепетала:
— После... после твоего ухода хозяин поймал меня и отнял золотое ожерелье, которое досталось мне благодаря твоей помощи. Что мне было делать?
