— Ты хоть бы переоделся, прежде чем к маме заходить, — посоветовала я.
— Мама привыкла, — ответил он, — на себя-то посмотри.
— А мне можно — я в образе! — улыбнулась я на его обиженный тон.
Иган хмыкнул и, приоткрыв дверь, просунул в нее голову.
— Мам, у нас гостья, — сказал он матери.
— Ценная? — скептически поинтересовался грудной женский голос.
— Весьма, — согласился сын. — Так мы зайдем?
— Заходите.
Комната, в которую мы вошли, была похожа на небольшую гостиную: огромное окно с голубыми шторами, диван, стоящий к нему спинкой несколько кушеток, кресел, небольшой столик с чайничком и письменный столик в углу.
Тетушка расположилась на диване и что-то усердно вышивала на пяльцах. Она была полноватой особой — баронесса никогда не скрывала, что любит вкусно поесть — с такими же каштановыми волосами и шоколадными глазами, как у сына. С моей мамой они были совершенно не похожи, что и не удивительно, так как у них был только общий отец. Как мне рассказывала мама, мой дед женился первый раз по расчету на девушке, которую ему выбрали родители. Ему уже было около двадцати пяти, а на службу государству он так и не поступил. Поэтому пришлось принимать меры. Мать тети Калавии умерла при родах, и тогда дед женился уже второй раз по любви на Волшебнице Стихий, моей бабке. Она стала матерью обеим девочкам: и тете, и чуть позже родившейся маме. Этим и объяснялось то, что способностей к магии ни у баронессы Севишо, ни у Игана не было.
— Леся? — недоверчиво спросила тетя, увидев меня. Да уж. Меня сейчас трудно узнать.
— Она, — подтвердил Иган.
В следующую секунду я была задушена в могучих объятиях баронессы. Испуганно пискнув, я попыталась вырваться. Не так уж это и просто оказалось! Только поняв, что мне не очень уютно, тетушка решила меня отпустить.
— Как хорошо, что ты здесь! Ларесса написала довольно подробное письмо, объяснила, что случилось. Конечно, тебе здесь намного безопаснее! А со Старшим Советником она прекрасно управится сама, а потом и друзья Джэрара помогут! Как вообще ты добралась? Все хорошо?
— Спасибо, тетушка, все хорошо, — улыбнулась я. Рядом с этими людьми мне было хорошо и уютно. И я устыдилась, что мне сейчас лучше, чем матери и неизвестно где сгинувшему отцу.
Иган указал мне на одну из кушеток, предлагая сесть. Я села. Ему же помешал лук и колчан. Братик, поморщившись, снял их и бросил возле себя на пол, показав довольно «трепетное» отношение к оружию.
— Не беспокойся, Леся, — тетя Калавия ласково погладила меня по руке. — И не такое переживали. Твой отец жив, я уверена. Вот вернется, все несладко придется.
— Хорошо бы… Я хочу быстрее вернуться домой.
— Вернешься, — успокоила меня тетя Калавия. — А пока… готова ли ты работать горничной? Ведь по-другому не получится. Ларесса настаивала на сохранении тайны.
— Была бы не готова, не просилась бы.
— Тогда все будет в порядке. Вы у Сержа были? — дождавшись кивка, продолжила. — Хоть я ему и доверяю, но решила не говорить о том, кто ты.
— А откуда в замке эльф? — поинтересовалась я.
— Это друг моего мужа. Он еще при жизни пообещал ему дать работу на любой срок. Вот он до сих пор и работает. Я же не могу нарушить обещания. Замок находится далеко от центра, поэтому никто и не знает, кто он. Да и личина играет большую роль. А слуг он выбирает сам. Кто ему не понравился сразу отсеиваются и… сама понимаешь, подтирается некоторая часть их воспоминаний.
— Ясно, — ага, как же, ясно ей! Ничего не ясно. Зачем эльфу нужна работа у людей? Они же презирают нашу расу. И что значит «работа на любой срок»? Своих тайн и загадок хватает и у баронессы Севишо, а не только в нашей семье.
Разговор наш с баронессой чем-то напоминал недавнюю беседу с Иганом — воспоминания и свежие новости. Многое поведала ей мама в своем письме на огненной бумаге — ее очередном изобретении. Для связи двум людям достаточно иметь комплект бумаги. Один пишет, у другого — проявляется. После прочтения бумага сгорает у обоих, чтобы потом вновь восстановиться, но уже став девственно чистой. Изобретение предназначалось для шпионов, но так и осталось в нашей семье.
