На этом фоне интеллектуального террора религиозной толпы происходило изгнание из еврейских центров образования светского духа и интеллектуальной свободы, которые процветали в греческих гимназиях и академиях. В своей борьбе против греческой системы образования благочестивые евреи начали с конца второго века до н.э. формировать национальную систему. В дополнение к старым школам книжников стала постепенно возникать сеть местных учебных заведений, в которых (по крайней мере, теоретически) все еврейские мальчики должны были изучать Тору. Это направление развития было очень важно для распространения и упрочения синагоги, для зарождения фарисеизма как движения, которое коренится в общественном образовании, и, в конечном итоге, для подъема раввината. Образование, получаемое в этих школах, было исключительно религиозным, причем все виды знаний за пределами Закона отвергались. Но, по крайней мере, Закон в этих школах преподавался в относительно гуманном духе. При этом следовали древним традициям, внушенным неясным текстом Второзакония («вложи ее в уста их»), который Господь дал Моисею; в дополнение к писаному Закону, устный Закон, по которому обучались старшие, мог интерпретировать и дополнять священные указания. Практика устного Закона позволяла приспосабливать кодекс Моисея к меняющимся условиям и пользоваться им реалистически.
В противоположность этому, священники Храма, среди которых преобладали саддукеи, или последователи Садока, крупного первосвященника времен Давида, настаивали на том, что весь закон должен быть писаным и неизменным. У них был собственный дополнительный текст под названием «Книга Указов», который формулировал систему наказаний: кого побить камнями, кого сжечь, кому отрубить голову, а кого удавить. Но он тоже был записан и священен: они бы ни за что не согласились с тем, что с помощью дополнительных устных указаний возможно творческое развитие Закона. С их жесткой приверженностью наследию Моисея, их концепцией Храма как единственного источника и центра власти в Иудее и их наследственным положением в этой структуре власти саддукеи были естественными союзниками новых первосвященников-хасмонеев, несмотря на то, что последние, строго говоря, не наследовали этого титула. Вскоре саддукеи окончательно слились с хасмонейской системой храмовой власти, где наследственные первосвященники выполняли функции светских правителей, а комитет старейшин, Синедрион, нес религиозно-юридические обязанности. Чтобы подчеркнуть главенство Храма, Симон Маккавей не только вдребезги разрушил стены Акры, но и (согласно Иосифу Флавию) «сравнял сам холм, на котором стояла цитадель, чтобы Храм оказался выше этого места».
Симон был последним из братьев Маккавеев. Это были храбрые, чтобы не сказать – отчаянные, сильные и неистовые люди. Они считали, что возрождают к жизни книгу Иисуса, отвоевывают Землю Обетованную у язычников, и рядом с ними стоит Господь Бог. Они жили с мечом и погибли от меча в духе безжалостного благочестия. Большинство их них действительно пали насильственной смертью. Симон не был исключением. Его предательски убили Птолемеи вместе с двумя сыновьями. Симон был, конечно, кровавой личностью, но по-своему он был достоин уважения; ему было чуждо своекорыстие. Несмотря на триумфальное возвышение как первосвященника и этнарха, он сохранил дух религиозного народного вождя и обладал харизмой героического благочестия.
Третий сын Симона, Иоанн Гиркан, ставший его преемником и правивший с 134 по 104 г. до н.э., был совершенно другого типа – правителем по праву рождения. Он чеканил собственные монеты с надписью «Иехонаан-первосвященник и сообщество евреев»; его сын, Александр Ианний, 103-76 гг. до н.э., уже просто называл себя на монетах «Царь Ионафан».
Восстановление государства и монархии, происходившее первоначально (и внешне) под флагом чистого религиозного фундаментализма («защита веры»), быстро оживило все проблемы ранней монархии и в особенности неразрешимое противоречие между целями и методами государства и природой иудейской религии. Этот конфликт отражается и в истории хасмонеев, чей взлет и падение поучительно рассказывают о вреде спеси и высокомерия. Они начинали как мстители за мучеников, а кончили как религиозные угнетатели. Они пришли к власти как вожди самоотверженных повстанцев, а кончили в окружении наемников. Их царство было основано на вере, но растворилось в нечестивости.
