Прошло уже больше недели с момента переезда, и это были странные, порой напряженные дни, хотя напряжение было совершенно другого рода, отнюдь не физическое, а душевное. Рафаэль продолжал держаться с невозмутимым хладнокровием, хотя по отношению к своей гостье был идеальным кавалером, организуя бесконечные походы в музеи, поездки на такси и, вспомнив книги с рецептами в ее квартире, оборудовав кухню, оснащенную всем необходимым для кулинарных экспериментов. В распоряжении Аллегры были самые разнообразные ингредиенты, кухонная техника, и она с удовольствием пробовала новые рецепты. Утренний токсикоз постепенно уходил, снова можно было наслаждаться едой.
– У меня для тебя сюрприз, – раздался голос, отвлекший девушку от раздумий.
Аллегра подняла глаза от книги и увидела Рафаэля, стоящего в дверном проеме. На губах его, смягчая обычно суровые черты лица, играла улыбка.
– Сюрприз? – удивленно переспросила она. – Какой?
Рафаэль вытащил из внутреннего кармана пиджака два билета.
– Билеты в ложу на Нью-Йоркскую филармонию в Центре Линкольна, они будут исполнять Баха.
– О! – Аллегра подняла восхищенные глаза на Рафаэля, не зная, что сказать. Она никогда не могла себе позволить купить такие билеты и сейчас была тронута его щедростью и внимательностью. – Это невероятно. Когда концерт?
– Завтра вечером.
Улыбка на лице девушки померкла, и она сокрушенно произнесла:
– Но мне совершенно нечего надеть.
– Это не проблема, я договорился с одним из первоклассных дизайнеров. Она специализируется на одежде для беременных и завтра принесет несколько платьев на выбор. Сможешь найти что-то по душе.
– Ух ты, – произнесла девушка, не сумев подобрать каких-то других слов. В который раз она подумала, что Рафаэль порой совершенно не похож на того холодного, жестокого незнакомца, что вышвырнул ее из своего номера. – Спасибо за все. Ты очень великодушен.
Рафаэль пожал плечами:
– Я подумал, что тебе полезно немного отвлечься. А потом увидел объявление…
– Ты очень внимателен. Отвлечься и впрямь не помешает, – робко улыбаясь, согласилась Аллегра.
Рафаэль кивнул, и уголки его губ дрогнули в едва заметной улыбке.
Наутро в отеле появилась стильно одетая женщина в черном. Ее сопровождали ассистенты, несущие вешалки с костюмами. Пока Аллегра наслаждалась завтраком – травяной чай с круассанами, – ассистенты разложили вечерние платья для обзора. Там были наряды всех цветов радуги, короткие и длинные, шелковые и атласные. Никогда прежде не доводилось Аллегре видеть такого разнообразия выбора и такого внимания к собственной персоне. Поглаживая шелковистые складки платьев, затейливое кружево, она призналась:
– Просто не знаю, какое и выбрать.
Аманда – так звали дизайнера – тут же вступила в разговор:
– С вашим цветом лица и волос я бы посоветовала светло-голубой. Он подчеркнет ваши глаза и белоснежную кожу.
– Правда? – спросила Аллегра, удивленная услышанным: она и представить не могла, что одно лишь платье может сделать так много.
Посмотрев на предложенный наряд, девушка смутилась. Взять хотя бы топ, закрывающий лишь переднюю часть туловища, с полоской бриллиантов, обхватывающей шею.
– Не знаю. – Девушка закусила губу. – Оно такое… сексуальное.
– А почему бы беременной женщине не выглядеть сексуальной? – возразила Аманда, улыбаясь. – Вы расцветаете, покажите же всем свою красоту.
Аллегра рассмеялась:
– Вот уж чего бы я не сказала о себе все эти месяцы. Я чувствовала себя изношенной, усталой, некрасивой.
– Глупости, – твердо сказала Аманда. – В этом платье вы просто не сумеете ощутить себя некрасивой.
Аллегра сдалась и надела голубое платье. Удивительно, насколько по-другому она в нем выглядела. Подчеркивая ставшую чуть больше грудь и делая легкий намек на округлившийся живот, ткань спускалась с бедер до самых кончиков пальцев. Спина же оставалась открытой до самого изгиба поясницы.
