– Что? – резко переспросила Дженнифер, услышав объяснение дочери о том, что она поживет пока в отеле.
– Ненадолго. – Аллегра задержала дыхание. – Рафаэль Витали… Отец моего ребенка. Мы… познакомились в Италии.
– Рафаэль Витали? Сын Марко Витали?
Удивленная Аллегра неуверенно ответила:
– Наверное, не знаю. А почему ты спрашиваешь? Ты что, знаешь его отца?
– Твой отец вел с ним кое-какие дела, но это было давно. – Дженнифер помолчала. – Ничего не вышло.
Холодок пробежал по спине девушки. Вспомнились вдруг слова Рафаэля: «Не у одного меня руки в крови».
– Что именно не вышло?
– Сейчас уже не важно, – отозвалась мать и вдруг с несвойственной для нее заботой произнесла: – Будь осторожнее. Твой отец не доверял Марко, и… я бы на твоем месте тоже не доверяла этому Витали.
– Я думаю, Рафаэль будет заботиться о ребенке, – произнесла Аллегра, не желая рассказывать матери всю непростую правду.
Выйдя из спальни, девушка поймала на себе взгляд Рафаэля.
– Ты звонила матери?
– Да. – Аллегра помолчала. – Она сказала, что твой отец и мой вместе вели дела, но что-то не заладилось.
На лице Рафаэля быстро – мимолетно, так, что невозможно было что-то разобрать, – проскользнула тень. Он медленно закрыл ноутбук.
– Да, верно. Они вместе разрабатывали мобильную технологию, которую сейчас сочли бы до смешного устаревшей. Из-за нее и начались разногласия.
– Разногласия? – переспросила Аллегра, чувствуя себя так, точно стоит на берегу над ровной водной гладью, но по неизвестной причине боится входить в воду. – Так это из-за этого ты решил перекупить компанию отца? В качестве мести?
– Это не месть, а справедливость, – быстро ответил Рафаэль.
Лицо его оставалось бесстрастным, но Аллегра заметила, каким колючим стал его взгляд.
– То есть как – справедливость? Ты чего-то мне недоговариваешь. И что ты там говорил про руки в крови?
Глаза Рафаэля заледенели и стали напоминать два осколка янтаря.
– Сейчас не время ворошить прошлое.
– Но ведь это важно…
– Не важнее, чем твое здоровье и благосостояние. – Он поднялся из-за стола. – Я заказал для тебя несколько спа-процедур. Тебе не помешает расслабиться. Они как раз для беременных женщин.
– О… Спасибо.
Аллегра беспомощно смотрела на него, не зная, что и думать. Вот только что Рафаэль был весь точно отлит из стали – а сейчас снова великодушный и добрый. Так какова его истинная сущность?
Рафаэль ходил взад-вперед по номеру, чувствуя безотчетную тревогу. С того момента, как Аллегра вновь появилась в его жизни, он едва мог сдерживать бешеную ярость – как можно было не сказать про ребенка! – и отчаянное желание защитить их обоих. В памяти всплывали темные картины прошлого: как он бился в дверь отца, выкрикивая какие-то бессмысленные слова… мамино безжизненное лицо, напускная храбрость сестры, то, как его семья распалась на куски. Мысли эти не давали ему покоя и порождали страх того, что он упустит свой второй шанс. Нет, он не позволит этому произойти, сделает все, чтобы защитить их. Аллегра начала интересоваться прошлым – а это еще один риск для их отношений. Но правды о Мансини ей нельзя рассказывать – ведь тогда неизбежно всплывет вопрос о его собственной роли во всей этой темной истории, а Аллегра и так ему не доверяет. Прошлое нужно как можно тщательнее похоронить.
Тут дверь номера открылась, и девушка впорхнула в комнату. Ее ясная улыбка, румянец на щеках заставили сердце сжаться. Рафаэль с трудом улыбнулся:
– Ну, как дела?
– Чудесно. Я отдохнула, как никогда прежде. – Она рассмеялась, серые глаза блеснули. – Никогда раньше не делала массаж. И еще – посмотри на мои ногти!
Она протянула ему руку с нежно-розовыми ноготками, и Рафаэль как бы невзначай взял ее пальчики в свои, чтобы получше рассмотреть. Аллегра легко подошла к нему, и он совершенно рефлекторно склонил голову, чтобы ее поцеловать. Ее губы приоткрылись, с них сорвался легкий вздох, золотисто-рыжеватые ресницы опустились на щеки… Рафаэль притянул ее к себе и тут же почувствовал сопротивление. Открыв глаза, девушка смущенно взглянула на него и покачала головой, отходя в сторону:
– Нет, прости… мы не можем.
