— Оставьте для буксировки катера трактор, а раму погрузите на катерный тягач.
Командир технической роты аккуратно сложил карту.
— Разрешите узнать: когда ожидать батальон на новом месте?
— Точно сам не знаю. До нашего прибытия организуйте сбор местных плавсредств: баркасов, барж, лодок. Даже деревянные винные бочки пойдут. Места здесь виноградарские — бочки должны быть. Разведайте, где какой есть лес. Нам поставлена задача: переправы навести только из подручных средств.
Опять зазуммерил телефон. Трубку взял Сорочан:
— Слушаю. Да, я… Кто? Полковник? Начальник штаба дивизии? А беженцев много? — И, обращаясь к комбату, сказал: — Там на мосту комендантскую службу отстранил начальник штаба переправляющейся дивизии. Выставил свою. Скопившиеся подводы беженцев оттеснил от моста на край села.
— Передай, скоро сам прибуду. Разберусь.
— Хорошо, ты — на мост, а я — по ротам. — И в телефон: — Капитан сам скоро будет. Пусть пока полковник хозяйничает.
3
По мосту на предельно сокращенных дистанциях шли машины и тягачи с пушками. Временами — плотным строем — роты и взводы. Командиры поторапливали:
— Не отставать!
Едва, по привычке к строю, бойцы начинали бежать в ногу, мост сразу раскачивался из стороны в сторону. Понтонеры тогда прикрикивали:
— Смешать ногу!
Чтобы не тормозить движение по мосту, Корнев переправился на легковом катере, сразу нашел хозяйничающего полковника, представился:
— Командир понтонного батальона капитан Корнев.
— Ругаться, капитан, пришел? Не советую. Твои тут все в бумажку смотрят, а я и без бумажки свою дивизию пропущу как надо.
— Это же хорошо! Надо бы, чтобы и остальные части представитель корпуса пропускал.
— Так и будет. За нами идет корпусной артполк, скоро подъедет командир корпуса, с ним инженер, и порядок будет обеспечен.
— Товарищ полковник, вы совсем оттерли обозы беженцев. Там старики и дети. Что с ними делать — не знаю.
— Война, капитан. Командир дивизии с одним полком уже рубеж обороны занимает, надо скорее остальные части к нему выдвигать.
— Если не секрет, какой рубеж? Мне надо сориентироваться в обстановке.
— Приедет генерал — у него и узнавай. Я не уполномочен тебя в курс дела вводить.
Корнев нахмурился.
— Не обижайся. Сам точно не знаю, где займем оборону. Намечали сорок километров отсюда к северо-востоку. — Взял капитана под руку, подвел к своей машине. Обращаясь к кому-то, сидящему в размалеванной в разные цвета эмке, крикнул: — Карту!
Из машины выскочил молоденький лейтенант, подал планшет с картой. Подсвечивая карманным фонариком, полковник показал намеченный для дивизии рубеж обороны:
— Левее уровцы должны занять оборону фронтом на север. Они отходят с реки выше по течению. Вот все, что сам знаю.
Разглядывая карту, Корнев нашел станцию, куда уехал зампотех. Она оказалась хотя и близко от показанного рубежа, но все-таки еще в тылу. С надеждой подумал: «Значит, должен успеть вернуться».
— Если задержите немцев здесь на сутки, все части корпуса переправлю и парк с реки успею снять.
Попрощавшись с полковником, капитан позаботился о беженцах. Пригодились резервный паром и пристани, сделанные Лобовым из бревен ниже моста по течению. Немного погодя, напротив крутого спуска к одной из пристаней, стали собираться подводы. Поднялся шум, гомон. Понтонеры с трудом наводили порядок, погрузка шла медленно. Одна повозка перевернулась, чуть не задушив в хомуте лошадь. Большая еврейская семья, суетясь и причитая, собирала рассыпавшиеся по берегу подушки, перины, разный домашний скарб. Особенно ахали и гомонили вокруг старинной швейной машинки.
На самом спуске кони, храпя и садясь на задние ноги, еле сдерживали накатывающиеся на них повозки. Но вот понтонеры, выломав из ближайших заборов колья, стали всовывать их между спиц задних колес. Теперь повозки стали надежно тормозиться, и погрузка на паром пошла быстрее. Через час сержант доложил комбату:
— Готовим шестой рейс.
— Надо бы повозки с детьми пропускать в первую очередь.
— Товарищ капитан! Да их без детей и нет. Пропускаем так, чтобы удобнее и быстрее выводить по улочкам к спуску на паром.
