Закий вынул из крепления факел, нашел нужный ключ на кольце, вставил в замок в решетке.
– Та-а-ак. Леди с сиреневыми волосами, на выход. За вами муж пришел.
Песня резко оборвалась.
– А мы? – распахнула прекрасные васильковые глаза золотоволосая эльфийка.
Ох, эти глаза! Прекрасные, в обрамлении густых ресниц. Ради таких мужчины готовы на все: вставать под знамена, выигрывать рыцарские турниры, драться с драконом. Но только не в том случае, когда в казарме сидит обладатель сапфировых глаз и многозначительно поигрывает цепью.
– А вас я попрошу остаться, – сурово отрезал он. – За вами муж не приходил.
– Так я же не замужем, – смущенно потупилась эльфийка.
– Прекрасная леди, это уже ваши трудности.
– Норандириэль, не волнуйся. Я с ним поговорю. – Сиреневоволосая грациозно поднялась на ноги, и Закий с облегчением отметил, что на видимых участках кожи нет ни синяков, ни ссадин, ни царапин.
«Какое счастье», – подумал он.
К тому же эльфийка оказалась прилично одета, а это не могло не радовать. Расстраивать ее мужа не хотелось от слова «совсем». Закий покосился на хрупкую на вид леди и невольно проникся сочувствием. От ее мужа мурашки даже у бывалых стражников, которые за годы службы повидали многое, а в присутствии эльфа лишний раз боятся вздохнуть.
– Какие у вас отношения? – неловко поинтересовался он, как только они вышли из острога, не совсем понимая, что именно сделает, если леди вдруг разрыдается и попросит защитить ее от жуткого мужа-тирана.
– С кем? – вопросительно изогнула породистую бровь леди.
– С вашим мужем, разумеется, – охотно пояснил он.
– Вы что, подрабатываете семейным психологом и хотите поговорить об этом? – скептически хмыкнула она.
Закий не совсем понял, кто такой семейный психолог, но не успел сообщить об этом, как из сгустившихся сумерек вынырнула сгорбленная фигура и преградила им путь. Тюрьма охранялась из рук вон плохо, но тут уж ничего не поделать. Капитан схватился за меч, но не успел его вытащить, как узнал одного из лесорубов. Его звали то ли Зобатый, то ли Кривозубый, то ли Лохматый – точнее капитан не смог припомнить.
– Какого лешего тебе здесь надо?! – сурово сдвинул брови Полух, не убирая, однако, руку с рукояти меча.
– Я это… – интригующе сообщил гость, пуча глаза и раскидывая руки в стороны, словно пытаясь заключить в объятия весь мир.
Эльфийка рядом ощутимо напряглась. И ее сложно винить. Обычно, когда такое выскакивает из темноты, для женщины это не сулит ничего хорошего. По крайней мере, в Бобровых запрудах, где слабого пола большая нехватка.
– Невероятно рад за тебя, – оценил сообщение Закий. – Теперь прочь с дороги.
– Меня послали, – не спешил освобождать путь то ли Кривозубый, то ли Лохматый.
– Бывает. И ты решил, что мы уже идем оттуда, и хочешь спросить дорогу? – скептически уточнил Полух. – Иди лучше сам. И чем дольше, тем лучше.
Мужик принялся сопеть и мяться, будто старая кляча перед долгой дорогой. Закий подхватил сиреневоволосую под локоток и почти обогнул препятствие (ну не убивать же в самом деле этого Зобатого или как там его), когда мужик наконец решился:
– Должен узнать… Почему девки не поют?
Закий вздрогнул, прислушался. А ведь действительно. Тишина. Видимо, лишившиеся запевалы девицы решили взять паузу. Слушатели под стенами тюрьмы заскучали и послали гонца разузнать, что стряслось.
– Яйца пьют, – подала голос эльфийка, заставив вздрогнуть сразу двух мужчин одновременно.
Причем Лохматый страшно выпучил глаза и почему-то схватился за собственную промежность с таким видом, будто его собиралась сглазить решительно настроенная ведьма.
– Чьи яйца? – хрипло выдохнул он.
– Сырые. Куриные, – спокойно пояснила леди. – Говорят, очень полезно для голоса.
– Яйца… Точно… – потрясенно выдохнул Кривозубый, развернулся и умчался в ночь.
– Какой странный человек, – резюмировала эльфийка. – Но забавный.
– Согласен, – кивнул Закий. – Ваш муж, кстати, тоже… Как это сказать?.. Очень своеобразная личность.
– Сильно расстроился? – поморщилась она.
– Да как вам сказать… Вот, – он сделал широкий жест в сторону огненного зарева пожара, – видите, как горит?
