– Боюсь, когда дело касается моей прекрасной половины, я теряю не только самообладание, но и способность размышлять здраво, – усмехнулся Виллэль. – Намекаете, что дальнейший ход беседы мог нас порадовать?
– Разумеется. Все, как вы изволили выразиться, «неприятные способы воспитания мужей» предлагала принцесса Норандириэль. Чем сильно нас позабавила. Лично я предложила ей, как можно скорее выйти замуж, чтобы на своем примере показать, как именно нам следует действовать.
– А что сказала радость моего сердца? – вкрадчиво поинтересовался эльф.
Лисса целую минуту наслаждалась заинтересованным видом собеседника, но слишком затягивать паузу побоялась.
– Она сказала, что никогда никого не дрессировала, даже собственного тигра. А вам вообще больше тысячи лет, и где Норандириэль обучали подобным методам, вы преподавали. Кстати, а почему вы вернулись домой, а Линк нет?
– Подкаблучник, – в очередной раз презрительно сообщил парень.
– Дело в том, что Вероника имеет неприятную привычку все время исчезать. Никогда нельзя быть уверенным, будет ли она там, где ее оставил, – спокойно пояснил Виллэль. – Так что нам следует поспешить. Мало ли, чем занята моя прекрасная леди прямо сейчас. И да. Я буду очень обязан, если вы не станете сообщать Эймэль о нашем разговоре. Не надо ей знать об этом.
– Подкаблучник, – выдал свое слово дня Линк.
Лисса со вздохом закатила глаза. Однообразие лексикона мужа порядком достало и ее.
От водных процедур в сапоги Линка щедро налилось воды. Он, конечно, ее вытряхнул как мог, но по дороге в раскисшей обуви все равно противно хлюпало, а сам парень обиженно шмыгал носом, надувшись на эльфа как пойманный соседом на яблоне с полной пазухой ворованных плодов. Конечно, Виллэль не хлестал его зад хворостиной, как это принято в подобных случаях, но купание в вонючей луже с последующим холодным душем – тоже обидно. Они неслись к постоялому двору во весь опор, но все равно опоздали. Комната была пуста. Вероники и след простыл. На сундуке одиноко белела записка.
– Вот леший! – не удержалась от комментария колдунья.
– И почему я не удивлен? – процедил сквозь зубы Виллэль.
Эльф сгреб бумагу, задумчиво ознакомился с содержимым, нервно скомкал и бросил на пол.
– Мы можем помочь с поисками, – осторожно предложила Лисса.
– Ну уж нет, – скрипнул зубами эльф. – Вы сейчас возьмете лошадей, пойдете и обменяете их на рынке. Или продадите и купите новых. В любом случае мы выезжаем завтра на рассвете, даже если вам придется бежать всю дорогу, держась за хвост левбая.
И он покинул комнату, так хлопнув дверью, что некоторые доски не выдержали, расщепились и осыпались на пол.
– Ух ты, как расстроился, – изумленно прошептала Лисса. – Давай сначала найдем плотника, пусть дверь поправит. Затем на рынок.
– Подкаблучник, – снова выдал Линк и заработал от жены подзатыльник.
Вероника
Я открыла глаза и испытала сразу два сильных, неприятных чувства. Первое – дежавю. Я лежала на кровати в совершенно незнакомой комнате и не имела ни малейшего понятия, как сюда попала. От вызывающе ярко-красных цветов обстановки в глазах рябило. Это наводило на некоторые мысли: а не угораздило ли меня угодить еще в какой-нибудь мир до кучи? Этак могу удостоиться премии «Почетная попаданка года». А если таковой не имеется, можно учредить и назвать моим именем. А что? Премия «Где наше не пропадало!» имени Вероники Погореловой. Звучит.
Второе – зверское похмелье: во рту сухо, как в антарктической долине, где осадков не было два миллиона лет, а в голове гул, будто тараканы затеяли игру в боулинг и постоянно выбивают страйк. Это тоже странно, так как я отчетливо помнила, что не пила ничего крепче травяного отвара. Обидно расплачиваться за то, чего не делала. Или делала? Внезапная мысль пронзила мозг, как электрический разряд. Ася Большие сиськи! Именно эта обладательница выдающихся форм, пухлых губ порноактрисы (с учетом того, что о силиконе здесь слыхом ни слыхивали – все достоинства вполне натуральные) и такого глубокого декольте на алом, отделанном кружевом платье, что несчастный романист чуть было не обзавелся косоглазием с заиканием, была с нами невероятно мила. Мадам поила нас ароматным травяным отваром, угощала домашним печеньем, кокетливо накручивала медный, явно крашенный локон на указательный палец с вызывающе красным острым ногтем и… кажется, опоила нас.
