'Наливайте...'
'Давайте на ... ты? Ничего, не обижу Вас? Вы вот какой мужчина видный, министра построили...'
'Да ладно тебе...звать как?'
'Татьяной крестили...'
'Ну, Танюша, за тебя...'
'Зачем же за меня? Давайте за Вас, то есть за ...тебя, да?'
'Так что мы пьём-то?!'
'Не угадаешь... это мне ребята из Еревана подогнали, с винзавода, пятидесятилетний коньячок...'
'Да, чувствуется... помню, я только Черчиллю такой отправлял...'
'Это какому Черчиллю- мяснику что-ли, с Ленинградского рынка?'
'Ага, угадала... слушай, Таня... вот я намедни тут гадость одну ел, называется...'
'Шаверма?'
'Да нет... этот, гамбургер...'
'Ну, и я его ела... булка да котлета, делов-то...'
'Ну так вот и я про тоже... а потом себе думаю. Они ведь, подлецы, не булку с котлетой продают. Они Америку нам свою всучивают... и музыка там у них, и всё не по-нашему... вот народ туда и ломится, не за котлетой, а чтобы жизнь иную увидеть... а чем мы хуже?'
'Да, чем?'
'Мы- не хуже. Мы - русские, лучше! Вот, взять и открыть свой ресторан, кооперативный- в русском стиле, чтобы и украинский борщ, и грузинский шашлык, и сибирские пельмени... да всё с пылу- с жару...а?'
'Здорово! Я бы туда работать пошла... только... Хех, да кто же за это возьмётся?'
'Да ты и возмёшься...'
'Шутишь...'
'Без шуток.'
'А деньги где взять?'
'А ну, пойдём-пойдём... да брось ты эту лабуду! Коньяк только возьми, ага...
Дежурный! Какой в столице самый крутой банк? А ну-ка, соедини...быть не может, чтобы там сейчас никого не было...
Это кто?
Давид Исаакович, а фамилия Ваша как?
Трактовенко? Так Вы украинец?
Нет? А кто?
А, ну тогда извините... а должность Ваша какая? Директор по экономике и коммерческой деятельности?
И чего Вы в три часа ночи на работе делаете?
Как это разбежались? Вот сволочи... а Вы отчего вместе с ними не разбежались?
Жаба душит?
Думаю, она Вас будет душить гораздо сильнее в должности Председателя Правления банка, ага...
Да уж какие шутки в три часа ночи... слушайте сюда, товарищ директор.
К Вам завтра поутру придёт гражданка - как ? Сидорова, Татьяна Батьковна, Вы с ней поговорите на предмет открытия коммерческого ресторана на Пушкинской площади, напротив Макдональдса... что значит мэр Попов? Где этот мэр вообще? Забейте на мэра большой и толстый... да, думаю, пары миллионов хватит, какие ещё проценты?
Слушайте, Вас там точно жаба душит... беспроцентный, под мою гарантию... кто говорит? Берия говорит, Лаврентий Павлович....алло? Трубку бросил, да...ничего, Таня, я завтра поутру с тобой сам к нему съезжу... ты что?! Сдурела?'
Женщина, вся в слезах, стоя на коленях, всё пыталась поймать своими пухлыми губами его с испугом выдергиваемую руку...
( Маленькое отступление... 'Просьба одна. Про берию и буфетчицу не надо. Ну не втему както оно пошло. На первого секретаря райкома еще как то так тянет. Но для менистра несколько мелковато.'- пишет мне Взыскательный Читатель...
Мелковато для министра? Ну-ну...
Рассказывают, что однажды Лаврентий Павлович, проходя коридором Лубянки, увидел очень печального командира-пограничника... Время тогда было архитрудное, сентябрь проклятого сорок первого года...
И у русского человека весёлое лицо - было бы увидеть как-то даже странно...
Берия в эти безумные дни спал по три часа в сутки... но тем не менее, он остановился и спросил о причине горя. История оказалась по тем временам обычная до банальности. Семья командира эвакуировалась из Карелии, под Петрозаводском поезд разбомбили...
Уцелел ли кто- неизвестно... Берия сочувственно покачал головой, и пошёл себе дальше...
Через два (!) дня командира вызвали из Балашихи, где он в составе ОМСБОН НКВД готовился в заброске в немецкий тыл, в Главк... начальник Главка, ничего не объясняя, направил в приёмную Наркома... глубокой ночью Берия принял вызванного, молча вручил ему записку с адресом и предписание- немедленно убыть на аэродром Чкаловский, откуда самолётом вылететь в Рыбинск.
Двое суток на устройство личных дел, а затем- снова прибыть в часть...
