Контролирует производство водки, которую бадяжат из поставляемого через Беслан спирта, проституцию, собирает дань с коммерческих ларьков...прошу любить и жаловать! '
'Колоритная личность... хотелось бы на него взглянуть!'
'Да хоть сейчас! Как раз сегодня по оперативным данным у него 'стрелка', могу Вам устроить рандеву...'
20 августа 1991 года. Двадцать два часа . Московская область, Люберецкий район, Большой Люберецкий Карьер.
Место это издавна было известно как Гремячий Ключ. Рассказывают, что однажды ударила в землю молния, и забил на месте том чудотворный источник, исцеляющий от хворей телесных да душевных...
Только нет уж того ключа. На месте холмов с соснами - огромная Яма, откуда завод ЗиЛ десятилетиями отбирал великолепный формовочный песок Лыткаринского месторождения...
Бесхозяйственность, конечно... песок тот в Лыткарине использовали для производства точнейшей оптики!
Да во времена Кукурузника привыкли микроскопами гвозди забивать...
Теперь карьер что-то забросили... заросли бурьяном рельсы узкоколейки, по которым к эстакаде пристани двигались через специальный тоннель вагонетки, бессильно ржавели, уткнув в землю хоботы, как спящие мамонты, карьерные экскаваторы... безлюдье.
Мерзость запустения. Темнеет уже...
Но для некоторых - самое место, и самое время...
Удобно расположившись на капоте пусть старенькой, но иномарки, Кирпич с интересом наблюдал, как , увязая по щиколотку в песке, к нему с самым угрожающим видом шагает бригада Слона...
Был Слон выходцем из знаменитых люберецких качалок...
Не пил, не курил, по вечерам толкал железо... а иной раз садился в электричку, и с друганами ехал в Москву, на Казанский вокзал - сходить в туалет!
Ага... еще хорошо при этом отлупить кого-нибудь. И обобрать...
Ну, летом- понятно, на карьер... Били стекла в оставленных отдыхающими машинах, брали оттуда все, что плохо лежит, охотились также на вещи, оставленные на берегу. Добычу делили в лесу над карьером. Документы и громоздкие приметные вещи скидывали сразу чтобы не попасть. Лес над карьером, если походить, просто кишел вещдоками: паспорта, удостоверения, брошенные вещи...
С началом Свободы слоновские принялись 'бомбить' ларьки и котельнический рынок, вблизи Новорязанского шоссе...
Где и пересекли интересы Кирпича...
Кирпич, тощий, глухо, по-туберкулёзному покашляющий, с серо-зеленоватым нездоровым цветом сухого, будто обожженного лица- по сравнению с румяным, налитым, толстощёким Слоном - вовсе не смотрелся достойным противником...
'Эй ты, козлина, чего зенки выкатил?'
Кирпич даже чуть было не взглянул изумлённо по сторонам, потому как откуда здесь вдруг взялся представитель актива из 'красноходной' ИТУ?
Но потом до Кирпича всё-таки дошло, что так этот потенциальный самоубийца обращается именно к нему...
Сокрушённо покачав головою, Кирпич вынул из нагрудного кармана рубашки с длинными рукавами спичку и неторопливо засунул её меж тонких, обветренных губ...
Стоящие за его спиной, слева и справа от машины 'торпеды' совсем неслышно чуть лязгнули железом.
'И Вам не хворать, уважаемый... я человек известный, а вот Вас впервые вижу. Обзавитесь?'
Небрежно помахивая бейсбольной битой , Слон и пятёрка его бойцов вразвалочку приблизилась ещё на пару шагов :'Ты мне мозги не ебай, ты ишак, а я бабай!'
Кирпич, который волок один из сроков на киче в Ташкенте, тонко улыбнулся :'Хоп майли. Ассалям алейкум, кандай таксир исмини билмок?'
Слон выкатил глаза, как будто был не млекопитающим, а миногой...
'Ништяк. Каково было твое погоняло, жмурик?'
'Чё-ё-ё? Да я тебе, кишка тухлая...'
Не известно, успел бы договорить свою угрозу Слон - или так бы и угас, ничего не поняв, но на плечи Кирпичу вдруг что-то плеснуло горячим... а у ближайшего 'быка' из оппонирующей группы нарисовалась аккуратная дырочка...
Не изменившись в лице, Кирпич аккуратно промокнул платочком оцарапанный осколком кости, вылетевшей из черепа его 'торпеды', свою впалую щёку, и не поворачивая головы, с профессиональным интересом посмотрел, как рушатся на песок слоновские...
