"Ну так знай, - назидательно сказал Василий Иваныч, - что в этой редакции трудятся такие ушлые ребята, которые запросто делают из мухи слона. И начинают торговать слоновой костью. Берут недорого - только уши развесь шире..."
'Но Солженицын-то врать не будет?'
'Обоснуй...'
'Ну вот, Александр Исаевич приводит пример, что в декабре 1928 года на Красной Горке (Карелия) заключенных в наказание (не выполнили урок) оставили ночевать в лесу и 150 человек замерзли насмерть. Это обычный соловецкий прием, тут не усумнишься. Труднее поверить другому рассказу, что на Кемь-Ухтинском тракте близ местечка Кут в феврале 1929 году роту заключенных, около 100 человек, за невыполнение нормы загнали на костер, и они сгорели"
Василий Иванович дёрнул своего напарника за штанину из чертовой кожи...
По прежнему не поднимая головы, тот резюмировал :'Параша!.. Да нет!.. Чистый свист!'
Парнишка, судя по всему, ничего не понял...
'Первое- это просто фольклор... а второе- преднамеренное вранье! Но, Сема, вот лопушок, не нюхавший лагерной жизни, спросит, почему свист. Разве в Соловецких лагерях такого не могло быть?'
Семён, с досадой бросил загремевшие ключи, и спрыгнул с бампера. Его лицо, покрытое шрамами от старых обморожений, словно от ожогов, было сурово и мрачно:'Дело не в том, Соловецкий это лагерь или Колымский. А в том, что огня боятся не только дикие звери, но и человек.
Ведь сколько было случаев, когда при пожаре люди выпрыгивали из верхних этажей дома и разбивались насмерть, лишь бы не сгореть заживо.
А тут я должен поверить, что несколько паршивых вертухаев сумели загнать в костер сотню зеков?!
Да самый зачуханный зек-доходяга, предпочтет быть застреленным, но в огонь не прыгнет.
Да что говорить!
Если бы вертухаи, со своими пятизарядными пукалками (ведь автоматов тогда не было), затеяли с зеками игру с прыжками в костер, то сами бы в костре и оказались. Короче, этот "жареный факт" - фуфловая мастырка Солженицына.
Теперь о "мороженом факте". Здесь непонятно, что значит "оставили в лесу"? Что, вот так прямо и сказали- оставайтесь в лесу , мужики- и охрана ушла ночевать в казарму?..
Так это же голубая мечта всех зеков! Особенно блатных - они бы моментально оказались в ближайшем поселке. И так стали бы "замерзать", что жителям поселка небо с овчинку показалось.
Ну а если охрана осталась, то она, конечно, развела бы костры для собственного обогрева...
И тут такое "кино" получается: в лесу горит несколько костров, образуя большой круг. У каждого круга полторы сотни здоровенных мужиков с топорами и пилами в руках спокойно и молча замерзают. Насмерть замерзают! Здорово, да?!
Поверить в такое "кино" может только придурок из КВЧ , никогда не видевший не только зеков- лесорубов, но и обыкновенного леса.
Согласимся, что оба этих "жареных факта", по сути своей, - бред сивой кобылы...и потом- ведь любой лагпункт - это не только место, где зеки "тянут срок", а еще и хозяйственная единица со своим планом работ.
Лагпункт, чтоб ты, салага, знал- - это производственный объект, где зеки - работники, а начальство - управляющие производством. И если где-то "горит план", то лагерное начальство может иногда удлинить рабочий день зеков. Такое нарушение режима ГУЛАГа часто и случалось, в рот им пароход.
Но чтобы своих работников уничтожать ротами - это дурь, за которую само начальство непременно было бы жестоко наказано. Вплоть до расстрела. Ведь в сталинские времена дисциплину спрашивали не только с рядовых каторжан, с начальства спрос был еще строже!'
'Но Сема, Сема- какой же будет твой вывод? '
'А резолюция моя будет такая...Сука он позорная, ваш Солженицын. Больше мне нечего сказать..."
И хозяйственный мужик, раздосадованный тем, что его оторвали от увлекательного дела ради такого пустого базара, вновь полез на свой любимый грузовик...
21 августа 1991 года. Восемнадцать часов пятьдесят пять минут. Борт пассажирского самолёта 'Ту-154Б', выполняющего рейс СУ- 416, Киев (Борисполь)- Москва (Домодедово). Отправление - восемнадцать часов пятьдесят минут. Расчетное время прибытия - двадцать один час по московскому времени. Время в полёте- два часа.
