Новый зав по возможности пресекал беспорядочную миграцию и всем своим видом демонстрировал решимость ничему уже не удивляться и собственным примером показать, как преодолеваются временные неувязки и трудности.
Стало известно, что выписывается наконец из клиники Василий Иванович. И, как положено, состоятся торжественные проводы его на пенсию и вручение всегдашнего подарка, давно освоенного нашим профкомом, в виде настольных часов со сверхточным электронным ходом. Безусловно, Василий Иванович заедет и в свой отдел. Было решено подарить бывшему начальнику еще что-нибудь от всех нас. Чтобы по-настоящему на память: заметное, душевное и с выдумкой.
«Что-нибудь… я не знаю, что», — сказала об этом Альбина.
Альбина Усова у нас формулирует все и всегда невнятно и по-инопланетному искренне. То и другое без привычки очень странно для тридцатипятилетней замужней женщины с дипломом экономиста. К примеру, совершенно неясно: могла бы она работать у кого-нибудь, кроме Василия Ивановича, который ее статью для словаря, начатую примерно так: «Оптимальные размеры хозяйственной единицы — это, минуя цепочку рассуждений, — оптимистические размеры…» (то ли опечатка, то ли обычный инопланетный ход), рассматривал с разных сторон и чуть ли не на свет, просил переставить «оптимистические» в конец, подкрепить выкладками необычную для научной статьи образность, и — хо!.. — получалось интересно.
Видимо, в Альбине невостребованно жила душа рассеянного, немного несуразного человека, мыслящего нелинейно; наверное, именно она проглядывала в ее фиалковых глазах за толстыми стеклами очков, когда, например, Альбина объясняла контролерам автобуса, что у нее не хватало копейки до пятачка, чтобы взять билет, но дело вообще не в этом, потому что она едет в обратную сторону, и пусть они не затрудняются ходить с нею в милицию, потому что она сама завтра привезет штраф, ну, куда нужно…
«Бывают такие люди, просто не способные мыслить и изъясняться ординарно. Но они дают идеи», — заключил года два назад, когда Альбина только появилась в отделе, наш начитанный Вадим Горянчиков.
Так вот, Альбина отправилась с коллективной тридцаткой в кармане искать по художественным салонам что-то для души и с выдумкой для бывшего шефа. И в общем в отделе не шутя надеялись, что это у нее получится: только бы Альбина не заблудилась… Новому шефу об этом ничего не сказали. Это было как бы их интимное дело. Потом в случае чего объяснят.
Альбина добросовестно объехала по начерченным для нее маршрутам художественные салоны в центре. И слегка растерялась. Цены кусались. А стандартную повсюду чеканку — в виде символической девушки-весны с сомнительной пластикой движений — хотелось, получив такой подарок, тут же передать его кому-то еще… Однако расстраивалась Альбина недолго. Доверительно посоветовалась с шофером такси и покатила в комиссионный магазин.
«Не всякий раз, конечно, но захватить кое-что можно: и хрусталь; бокалы разные — фу ты, ну ты! — бывают. Если, конечно, подъехать к трем, когда выставляют принятое до обеда», — расписал таксист.
Было не три, а почти четыре. Но там-то Альбина и разглядела стоявший вполоборота, носом в угол, бюстик Галуа…
Он был почти не виден из-за выломанной безымянным изыскателем-добытчиком мраморной доски от старинного умывальника. И полузаслонен модерным светильником под старую керосиновую «летучую мышь». Но что-то в линии его напряженного виска и в бронзовых предкрыльях плеч насторожило ее и взволновало почти до толчка крови.
А в лице его, наконец-то повернутом к Альбине пожилой продавщицей в кудряшках, были: юная надменность и знание другой какой-то, высшей жизни, безудержность, и нежность, и ужас перед чем-то, и упрек… Ясно было, что юному мсье математику так и суждено погибнуть в двадцать один на дуэли и оставить после себя оторопь удивления и восхищения перед тем, что он начал и не успел сделать.
Так прочитала она когда-то о Галуа в одной старой книге. И было ясно, что от бюстика ей не уйти. Нужно было только добавить к общей тридцатке своих восемнадцать… нет, девятнадцать… И найти про себя ну какое-то объяснение и связь между Василием Ивановичем и Галуа. Скажем, ту, что Галуа похож огромными, широко поставленными глазами на внучку старого шефа: он в клинике показывал фотографию. С той разницей, что Эварист Галуа был красавец и вдохновенный ученый, а внучке четыре года. Но сходства нельзя не заметить!
